Последний бастион – 2. Бремя белых
Шрифт:
И что? Тоже убивать? Как ему объяснить?
Приложил палец к губам — универсальный, практически международный жест — требование тишины. Тот согласно кивнул.
Вот и хорошо. Контакт установлен…
Поманил его пальцев — тот проворно пополз ко мне. Молодец, кстати — ползет бесшумно, с двух шагов не услышишь. Через несколько секунд он был уже около меня…
И в самом деле, пацан еще…
Жестом приложил палец к губам, снова требуя тишины, потом ткнул пальцем в него и
Рискнем?
Сползал за вторым, потом за третьим. Мальчишка сидел неподвижно, только смотрел на трупы убийц таким взглядом, что становилось поневоле страшно…
Ну, что… надо дальше идти, в конце концов…
Снова пальцем в него и в землю, тот снова кивнул. Пусть сидит здесь — наверняка он один из тех немногих жителей этой деревни, кто увидит следующий рассвет. А мне — мне надо было двигаться дальше…
И вот тут я совершил ошибку. У всех троих боевиков, которых я завалил, было оружие — автоматы Калашникова. Старые, такие мне были не нужны ни как трофеи, ни как что другое. И я оставил оружие на трупах — хотя должен был вынуть затворы и выбросить. Просто того пацана я не воспринимал как бойца — какой боец в восемь лет? Жизнь мне показала, сколь жестоко я ошибался…
Прячась за хижинами, прошел влево и вперед, каждый раз останавливаясь, прислушиваясь, что творится в хижинах. В двух было пусто, у третей собралась настоящая толпа. Двое стояли у самого входа, и о чем-то разговаривали — вальяжно так стояли, не смотря по сторонам и ничего не опасаясь. Еще кто-то был внутри — причем по звукам можно было догадаться, что там происходит. Вход в хижину был завешен какой-то грязной тряпицей…
Насилуем, господа… Публичный дом тут устроили…
Боевики у входа даже не поняли что произошло — просто я выступил из-за угла хижины и короткой очередью скосил их обоих. Оба негра повалились на землю, причем один ввалился головой внутрь хижины…
Твою мать!
В один прыжок я оказался рядом с дверью, перепрыгнув через лежащее у входа тело, заскочил внутрь. Ритмичное движение голой, аж поблескивающей от пота черномазой задницы — негр даже не понял, что произошло, и продолжал насиловать, урча и аж похрюкивая от наслаждения. И блестящие глаза — женщина, что находилась под насильником, увидела меня, но от ужаса не смогла даже закричать. Она просто смотрела на меня…
Сделав шаг вперед, я наклонился, захватил голову насильника в локтевой захват и резко рванул вверх и вправо. Негр умер, даже не поняв, что происходит…
Минус шесть…
Отбросил насильника в сторону, приложил палец к губам. Женщина судорожно закивала, завозилась на полу, пытаясь нащупать одежду. Не женщина, девчонка лет пятнадцати…
Суки, что делают. Впрочем, чего я удивляюсь…
Одного за другим затащил двоих оставшихся негров в хижину, бросил у входа. Изнасилованная девчонка, прикрывшись каким-то тряпьем, сжалась в комок в углу хижины. Молодец — не кричала…
— Тихо! Тс-с-с! — я снова приложил палец к губам — поняла?
Та кивнула. Понятливые здесь…
Выскользнул из хижины, держа наготове автомат — никого. Убрал шестерых — но никто еще и не чухнул. Везет. Снова ушел за хижины, ближе к джунглям — чтобы продвигаться дальше…
Еще двое — стояли спиной ко мне, около каких-то ящиков, сложенных один на другой — в таких развозили гуманитарную помощь — и что-то жрали, прямо руками…
Убийства аппетит вызывают? У меня — тоже.
Сменил магазин в автомате, прицелился с колена — метров тридцать, не больше. Плавно нажал на спуск…
Сначала мне показалось, что я схожу с ума — автомат разразился грохотом. Обоих негров бросило на ящики с едой, со всех сторон послышались крики…
Черт…
Грохот был не от моей стрельбы — стреляли где-то в центре деревни. Стреляли длинными очередями — так мог стрелять только человек, не прошедший армию и не беспокоящейся о количестве патронов. Со всех сторон слышались крики, выстрелы — боевики бежали к центру деревни. Даже среди разразившегося грохота я уловил два отдаленных винтовочных выстрела, один за другим. Сомневаться в том, что оба попали в цель, не приходилось.
Пулеметчиков больше нет…
Что за…
Перебежав улицу, я прижался к стене хижины, начал осторожно продвигаться вперед. Метрах в пятидесяти — почти на самой площади, появились двое негров — они палили из автоматов на бегу во что-то, находящееся на другом конце площади, по сторонам они даже не смотрели — длинной очередью я снял их, израсходовав остаток патронов в магазине…
Вперед!
Автомат впереди грохотал не смолкая — кажется, там даже магазин не меняли. Уже не стараясь передвигаться скрытно, я побежал вперед, меняя на бегу магазин…
Урал стоял в десяти метрах от меня. Как я и ожидал — пулеметчиков в кузове не было, пулемет молчал…
А что если…
Помахал рукой — связи с Мариной не было, но я надеялся, что белого от черного она отличит, даже на таком расстоянии. Мне нужен был пулемет…
За длинным, уродливым носом Урала, скрывался боевик, он вел стрельбу по цели из своего пулемета, и что происходит сзади, он не видел. Огляделся — другие боевики засели за хижинами, прикрываясь стенами, они лупили из автоматов в одну и ту же цель, которую я не видел. Оттуда отвечали — но уже не длинными очередями, а одиночными, кашляющими выстрелами…
Пулеметчика я застрелил на бегу — он начал оборачиваться, когда я был уже в трех шагах — и я выстрелил ему одиночным в голову. Красная каша залила капот, брызги даже попали на стекла машины, пулеметчик неуклюже сполз вниз на землю.
Пулемет замолчал…
Я упал на землю рядом с пулеметчиком — остальные обязательно поймут, что пулемет больше не стреляет и очень заходят узнать причину. От лежащего рядом мертвого негра воняло — потом, кровью, дерьмом — запах был столь густой, что тошнило…