Последний бастион – 2. Бремя белых
Шрифт:
— Доброго здоровья… — Девид де Вет легко, будто в молодости сбежал с аппарели самолета, как только она коснулась земли, направился к ожидающим его — привезли?
Его глаза сверкали от возбуждения, на боку висел короткоствольный автомат. Он впервые за долгое время увидел свет в конце тоннеля, увидел выход из тупика…
— Привезли… — третий откинул полог брезентового тента армейского полноприводного грузовика…
— Сколько?
— Шесть. Все что успели изготовить…
Старый де Вет запрыгнул — даже не запрыгнул, а вспорхнул
— Такие маленькие?
— Это артиллерийские снаряды. Сделаны просто и надежно, максимально приспособлены для длительного хранения в полевых условиях. Я положил каждый в специальную упаковку, препятствующую распространению радиации и проверил сам лично перед отгрузкой… — сказал доктор, потирая лоб…
— Прекрасно, прекрасно… Давайте грузить…
— Сами? — изумился доктор Бойс
— Чем меньше народа об этом знает — тем лучше для нас же, не согласны, доктор? Бросьте, это всего лишь шесть небольших ящиков, перекидаем быстро. Заправить не успеют, как мы уже все погрузим. Давайте, доктор, беритесь спереди…
Доктор Андре Бойс погиб в автомобильной катастрофе, когда ночью возвращался с базы Вестерплатт. Вместе с ним, в одной машине, погиб и Третий. Нет, это не было убийством — сидевший за рулем Третий сам, выбрав момент, направил несущуюся по ночному шоссе на предельной скорости машину в лоб встречному грузовику. Потому что был профессиональным разведчиком и прекрасно понимал, что варианты могут быть самые разные. И иначе гарантировать сохранение этой тайны нельзя…
Демократическая республика Конго, Берег Конго, западнее Басанкусу, 28 июля 2009 года
Мы смотрели друг другу в глаза — и все прекрасно понимали. Два человека, любящих друг друга. Два профессионала, которых жизнь развела по разные стороны баррикад. И я и она — мы оба все прекрасно понимали…
— Что в самолете, Марина?
— Зачем тебе это знать?
— Ну… хотелось бы знать, например, для чего ты сейчас целишься в меня из пистолета… Там ведь не только золото и бриллианты, я прав?
— Прав… Ты как всегда прав, Эдриан — там не только золото и бриллианты. Там есть нечто такое, что поможет новой Южной Африке вновь занять достойное ее место в ряду великих держав…
— И что же это?
— Там шесть тактических ядерных взрывных устройств.
— Их там не может быть. Все ядерное оружие ЮАР демонтировано под присмотром международной комиссии экспертов.
— И, тем не менее, они там. Мир многое не знает про Южную Африку, Эдриан. Кое в чем мы превосходили и США и СССР. Ты знаешь, кто такой доктор Джеральд Винсент Булл?
— Слышал. Гений артиллерии. Он работал на вас и на китайцев в восьмидесятых, потом был убит перед самой "Бурей в пустыне", то ли иракцами, то ли израильтянами, то ли еще кем…
— Верно. Доктор Джеральд Булл работал на нас, благодаря ему наши гаубицы G6 и G5 лучшие в мире. Но никто не знает о том, что доктор Булл разработал для нас еще две гаубицы — G7 и G8. Последняя — была гаубицей калибра 254 миллиметра — и она была предназначена для стрельбы на дальность до ста десяти километров специальными боеприпасами. Ядерными боеприпасами.
— И ты хочешь сказать, что про это никто не знал?
— Никто. Эти гаубицы осталась только в чертежах — хотя это были лучшие дальнобойные гаубицы мира. Мы сможем наладить их производство, когда вернем себе назад страну. А вот боеприпасы к последней успели изготовить…
— И ты хочешь сказать, что ЮАР изготовила ядерный боеприпас в таком калибре? Это же могут делать только США и Россия!
— Я уже сказала — мир многое еще не знает про Южную Африку…
— И что теперь? Мой дед, уподобившись пиратам, вывез сюда золото, бриллианты и ядерное оружие, а всех кто ему помогал — застрелил и оставил в этом самолете. А теперь ты хочешь застрелить меня, чтобы сохранить все в тайне. Скажи, ты случайно не внучка моего деда? Есть у вас в поведении… что-то общее, не находишь?
— Есть еще один вариант…
— Какой?
— Я поклялась, что об этом самолете, о его грузе и местонахождении не будет знать ни одна живая душа, кроме избранных членов Брандваага. Если ты станешь членом Брандваага — а я как член исполнительного совета Братства имею право принять от тебя клятву верности нашему делу — тогда моя клятва останется ненарушенной…
— Вариантов есть много, Марина… — заявил я — и прежде чем заявлять мне такие ультиматумы, ты бы сначала проверила — все ли детали в твоем пистолете на месте…
На ее лице не дрогнул ни единый мускул — хотя она прекрасно все поняла…
— Когда? — спросила она
— Вчера ночью… — ответил я, доставая свой пистолет — вчера ночью, когда ты спала, я позаимствовал на время боек из твоего пистолета. Видишь ли, я и Ник — очень разные люди. Я никогда не рискую, ни при каких обстоятельствах. И все свои ходы просчитываю на десять шагов вперед. Только поэтому я все еще жив.
Она устало опустила пистолет
— Тогда почему ты не выстрелишь в меня?
— Потому что ты чертова дура, вот почему!!! — я сорвался на истерический крик — идиотка ненормальная! В твоей голове полно всякого дерьма — кроме того, что там должно быть у нормальной молодой женщины! Потому что я люблю тебя, твою мать!!! И потому что я хочу, чтобы ты прекратила заниматься всем этим бредом и вышла за меня замуж!
— Извини, Эдриан, но я не могу так — в голосе Марины была усталость и твердость, какая-то несвойственная женщинам непоколебимость — я не сверну со своего пути. Я дала клятву, поклялась памятью моих родителей, моего брата, сожженного заживо нигерами — и я не могу преступить клятву. Это значило бы — предать их. Можешь стрелять.