Последний бастион. Фантастические романы
Шрифт:
— Сюда, свинцовые ноги! — донесся сверху голос Филха. Голова тристианина, с хохолком перьев и огромными круглыми глазами без век появилась на вершине высокой скалы. Картр вздохнул. Для человека-птицы с его легкими костями такой подъем нетруден, но Картр определенно боялся подъема, тем более с раненой рукой.
— Что ты видишь? — спросил он.
— Там растительность… — золотая рука над их головами указала на восток.
Зинга уже взбирался по обожженной солнцем скале.
— Далеко?
Филх прищурился:
— Около двух фалов…
— Пожалуйста, космические меры, — терпеливо попросил Картр. Голова у него болела, и он просто не мог перевести меры родной планеты Филха в человеческие.
Зинга ответил:
— Около мили. Растительность зеленая…
— Зеленая?
Что ж, в этом нет ничего удивительного. Желто-зеленая, сине-зеленая, тускло-пурпурная, красная, желтая, даже болезненно-белая — он видел множество разновидностей растительности с тех пор, как надел знак кометы.
— Но это совсем другая зелень… — Закатанин говорил медленно, как будто был изумлен открывшимся зрелищем.
Картр понял, что он тоже должен увидеть. Как рейнджер-исследователь, он побывал на бесчисленном множестве планет в мириаде систем. Конечно, многие он помнил из-за их ужасов или из-за странных обитателей. Но остальные в его памяти смешались в лабиринт цветов и странной жизни, и пришлось бы обратиться к старым отчетам или к корабельному журналу, чтобы вспомнить подробности. Давно исчез тот пыл, с каким он впервые пробирался через чужую растительность или пытался поймать мозговые волны местной жизни. Но сейчас, цепляясь здоровой рукой и погружая носки в расщелины скалы, Картр чувствовал слабый след прежних эмоций.
Пальцы-когти и чешуйчатые пальцы подхватили его за крюк на плече и за пояс и подняли на узкую вершину. Покачнувшись от жара, исходящего от горячего камня, Картр закрыл глаза руками.
Легко было увидеть то, что обнаружил Филх. И Картр почувствовал возбуждение. Растительность была зеленой. Но какая зелень! Ни желтого оттенка, ни голубоватого, каким отличалась растительность на его родной Илен. Такой яркой зелени он никогда раньше не видел. Она уходила вдаль узкой лентой, как будто следовала за водой. Картр достал бинокль. Трудно было настраивать его одной рукой, но наконец Картру это удалось.
За опаленной скалой возникли деревья и кусты. Казалось, можно коснуться листьев, трепетавших на слабом ветерке. И за листвой Картр уловил серебряный блеск. Он был прав: это проточная вода.
Он медленно поворачивался с биноклем у глаз. Зинга держал его за ноги. Через несколько миль узкая лента расширялась. Должно быть, они находятся на самом краю пустыни. И река может привести их на север, к жизни. Рядом шевельнулся Филх, и Картр, уловив его мысль, направил бинокль в небо. Мелькнули широкие крылья. Картр увидел мощный клюв охотника и сильные когти, когда большая птица гордо проплыла над ними.
— Мне нравится этот мир, — нарушила молчание свистящая речь Зинги. — Я думаю, нам здесь будет хорошо. Здесь есть мои родичи, хоть и отдаленные, а в небе твои, Филх. Ты не жалеешь иногда, что твои предки потеряли крылья на дороге к мудрости?
Филх пожал плечами. «А как насчет хвоста и когтей, оставленных твоим народом, мой храбрый Зинга? А раса Картра ходила в шерсти, а, может, и с хвостами. Нельзя иметь все сразу». Но он продолжал следить за птицей, пока она не скрылась из виду.
— Попробуем вывести один из вездеходов. Горючего должно хватить до этой полосы растительности на севере. Где есть трава, должна быть и пища…
Картр услышал негромкое фырканье Зинги.
— Неужели любитель бемми и животных превратился в охотника?
Может ли он убить, убить для еды? Но на корабле почти нет припасов. Рано или поздно придется жить плодами планеты. А мясо необходимо для жизни. Сержант заставил себя думать об этом как о решенном. Но все же он не был уверен, что сумеет поднять бластер и выстрелить, чтобы иметь мясо!
Незачем думать об этом раньше времени. Картр убрал бинокль.
— Назад с докладом? — Филх уже начал спускаться с вершины.
— Назад с докладом, — согласился Картр.
2 ЗЕЛЕНЫЕ ХОЛМЫ
— …Ручей с растительностью, признаки более плодородной местности к северу. Прошу разрешения вывести вездеход и произвести разведку в этом направлении.
Было трудно обращаться к сплошной массе бинтов. Картр, вытянувшись, ожидал ответа командора.
— А корабль?
Если бы этикет позволял, сержант Картр пожал бы плечами. Вместо этого он осторожно ответил:
— Я не техник, сэр. Похоже, корабль полностью выведен из строя.
Вот и сказано — достаточно прямо. Снова Картр пожалел, что не видит выражения лица под слоем пластокожи. Тишина в кают-компании нарушалась только свистящим тяжелым дыханием Мириона. Пилот все еще не приходил в сознание. Рука Картра нестерпимо болела, и после чистого воздуха снаружи корабельная атмосфера казалась невыносимой.
— Разрешаю. Возвращение через десять часов… — Ответ звучал механически, как будто Вибор был говорящей машиной, воспроизводящей давно записанные фразы. Такой приказ следовало дать при посадке на планету, и он отдал его, как делал уже много раз.
Картр отсалютовал и, огибая Мириона, направился к выходу. Он надеялся, что вездеход уже готов. Иначе придется идти пешком.
Снаружи ждал Зинга с рюкзаком за плечами. В руках он держал рюкзак Картра.
— Мы вывели вездеход. Заправили горючим из корабельных запасов…
Вообще-то они не имели права так поступать. Но теперь было бы глупо не пользоваться запасами: все равно «Звездное пламя» больше не взлетит. Картр выбрался из люка и направился к месту стоянки вездехода. Филх уже сидел за управлением, нетерпеливо проверяя приборы.