Последний бастион. Фантастические романы
Шрифт:
— Он полетит?
Голова Филха с прижатым хохолком повернулась, и его большие красноватые глаза встретились с глазами сержанта. В его ответе явно читалась насмешливость, с которой тристиане относятся к жизни.
— Надеюсь. Конечно, есть некоторая вероятность, что через несколько секунд после взлета мы превратимся в облачко пыли. Пристегнитесь, дорогие друзья, пристегнитесь!
Картр сел рядом с Зингой, поджав длинные ноги, и закатанин закрепил ремни на них обоих. Когти Филха коснулись кнопки. Медленно и осторожно вездеход начал отходить от «Звездного пламени». Когда они достаточно удалились от корабля, Филх рывком поднял
— К реке и вдоль нее на высоте двадцать футов…
Филх не нуждался в таком приказе. Подобные операции они не раз проводил и раньше. Картр сдвинулся на один—два дюйма вправо, к иллюминатору. Зинга сделал то же самое, но в противоположную сторону.
Прошло несколько секунд, и они уже летели над водой, всматриваясь в спутанную массу яркой зелени на берегах. Картр автоматически отмечал и оценивал все, что видел. На этот раз подробные записи делать было не нужно: Филх включил сканер, так что позже можно будет рассмотреть снимки. Движение вездехода вызвало ветер, который охлаждал их разгоряченные тела. Ноздри Картра улавливали запахи, знакомые и новые. Жизнь внизу не достигла уровня разума: рептилии, птицы, насекомые. Не очень много. Но все же удача дважды сопутствовала им: во-первых, планета оказалась типа Арт, во-вторых, они сели близко от края пустыни.
Зинга задумчиво почесал чешуйчатую щеку. Он любил жару, и его жабо совсем распахнулось. Картр знал, что закатанин предпочел бы пересечь обжигающий песок пешком. Зинга излучал веселую заинтересованность, как будто, с некоторым негодованием подумал сержант, офицер из Контроля или базы сектора на тщательно организованной и совершенно безопасной экскурсии. Но Зинга всегда наслаждался жизнью, у его расы долгожителей есть для этого достаточно времени.
Вездеход летел плавно, негромко жужжа; не зря проводили последний профилактический ремонт. Правда, его делали без запчастей и опираясь на информационные ленты десятилетней давности. Поставили последние конденсаторы. Теперь запчастей практически не осталось…
— Зинга, — неожиданно обратился Картр к товарищу, — ты когда-нибудь бывал в настоящем ремонтно-восстановительном порту Контроля?
— Нет, — жизнерадостно ответил Зинга. — Иногда мне кажется, что это лишь выдумка для развлечения новобранцев. С тех пор как я поступил на службу, мы всегда сами делали ремонт, пользуясь тем, что сумеем раздобыть или украсть. Однажды был настоящий капитальный ремонт, он занял целых три месяца. Нам повезло: мы нашли два разбитых корабля и разобрали их на запчасти. Какое богатство! Это было на Карбоне, четыре, нет, пять космических лет назад. Тогда в экипаже еще был главный инженер, и он руководил работой. Филх, как его звали?
— Ратан. Робот с Денеба-II. Мы его потеряли на следующий год в кислотном озере мира голубой звезды. Прекрасно знал машины. Он ведь и сам был машиной.
— Что случилось с Центральным Контролем, с нами? — медленно спросил Картр. — Почему у нас нет нужного оборудования, припасов, новых людей?
— Крушение, — резко ответил Филх. — Может быть, Центральный Контроль слишком велик, контролирует слишком много миров, власть его простирается слишком далеко. Или, может быть, он слишком состарился. Вспомните секторные войны, борьбу за власть между вождями секторов. Разве Центральный Контроль не положил бы этому конец… если бы мог?
— Но Патруль…
Филх рассмеялся.
— О да, Патруль! Мы выжившие упрямцы, ненормальные. Мы считаем, что мы, Звездный Патруль, космонавты и рейнджеры, по-прежнему поддерживаем мир и галактическую законность. Мы летаем тут и там на кораблях, разваливающихся на куски, потому что уже нет специалистов, которые могли бы отремонтировать их. Мы сражаемся с пиратами, обыскиваем забытые небеса… Ради чего? Мы повинуемся приказам, подписанными двумя буквами — ЦК. Мы быстро превращаемся в анахронизм, мы живые, но в то же время мертвые древности. И один за другим исчезаем в пространстве. Нас давно следует поместить в музей, как объект, не имеющий практической ценности…
— Что случилось с Центральным Контролем? — спросил Картр и тут же стиснул зубы: от резкого поворота вездехода он ударился рукой о крепкие ребра Зинги и почувствовал жгучую боль.
— Галактическая империя, — объявил закатанин с улыбкой, говорившей о том, что его совершенно не интересует эта тема, — Галактическая империя распадается. За пять лет мы утратили связь с большинством секторов. ЦК теперь лишь название, за которым нет никакой власти. В следующем поколении его могут даже забыть. За ним долгий путь — около трех тысяч лет- и места соединений начали протекать. Сейчас идут секторные войны, и как результат — хаос. Мы быстро отступим назад, может быть, далеко назад, в варварство. Космические полеты будут забыты. Потом все начнется сначала…
— Может быть, — прозвучал пессимистический ответ Филха. — Но ни я, ни ты, дорогой друг, не увидим нового восхода…
Зинга кивнул в знак согласия:
— Но это и не важно. Мы нашли для себя мир и должны как можно лучше освоить его… Далеко ли мы на картах? — спросил он сержанта.
Они включили карты на экранах корабля. Они были такими старыми, что даты на них казались нелепыми. Это были карты солнц и систем, которые никто не посещал два, три, пять поколений, с которыми Контроль не имел контакта уже пятьсот лет. Картр неделями изучал эти карты. И ни на одной не видел эту систему. Они оказались слишком далеко, слишком близко к краю Галактики. Катушка с записями и картами этого мира, если, конечно, она вообще когда-то существовала, давно проржавела в бездействии, забытая многие поколения назад в архивах Контроля.
— Нас вообще нет на картах, — он чувствовал какое-то горькое удовольствие, отвечая так.
— Чистый лист, с которого можно начать, — прокомментировал Зинга. — Филх, эта река, она как будто расширяется?
Действительно, русло реки становилось шире. Уже некоторое время они летели над зеленью, сначала над кустами и полосками низкорослой растительности, потом появились группы настоящих деревьев. Животная жизнь… Картр напряг мозг, а вездеход поднялся, следуя за общим подъемом местности.
Теперь ветер доносил сильные приятные запахи — земли, травы, воды. Они парили над водной поверхностью, внизу течение стало сильнее, пробиваясь между скалами. Затем река повернула у мыса, густо заросшего деревьями, и перед ними в полумиле открылся водопад. Вуаль брызг вздымалась над скалистым берегом плато.
Филх провел когтями по кнопкам приборов. Вездеход полетел медленнее и начал снижаться. Он направлялся к песчаной полоске, отходившей от скального берега. Они легко опустились. Великолепная посадка! Зинга наклонился и хлопнул Филха по плечу.