Последний билет в рай
Шрифт:
По следу шли довольно долго. Беглая «летучая мышь» петляла по зарослям не хуже зайца, периодически забираясь на деревья и перепрыгивая с ветки на ветку, но ее выдавали кровавые пятна и следы когтей на коре, так что сбить нас с толку ей не удалось. И это без учета феноменального кошачьего чутья, прошу заметить. Мне даже напрягаться особо не пришлось: Петрович в таких вопросах не ошибался, оставалось лишь идти за ним, подстраховывая на случай нападения из засады. Понятно, что кот почует притаившегося врага заранее, но такую вероятность исключать нельзя — вдруг тварь просто тупая, но сильная? Или, наоборот, слишком сообразительная: укроется с подветренной стороны и выпрыгнет в самый неподходящий момент, как это любят делать монстры в фильмах ужасов.
Никто на нас не напрыгивал, и я постепенно расслабился. Мысли упорно вертелись вокруг странного существа и не менее странных обстоятельств его появления. Больше всего напрягало молчание вычислителя — здесь вывод мог быть только один, и очень неутешительный: тварь есть в базе данных. Однако это оказалось не так. Я не поленился остановиться, врубить «виртуальный кабинет» и послать запрос, использовав скриншот с записи, но ответа не получил: «мозг» меня тупо проигнорировал. Подозрения крепли с каждым пройденным метром. Если предпосылка о базе данных верна, значит, информация о «летучей мыши» засекречена. А если еще учесть, что существо искусственное — не на сто процентов, но все же вероятность этого очень высока, — и увязать этот факт с первым, можно сделать только один вывод: тварь вырастили на базе. Потому что больше просто негде. Разве что в округе существует еще одна подпольная лаборатория, но тут я был согласен с Оккамом — не стоит плодить сущности.
Значит, на живописном острове Флоранс кто-то втихаря балуется с технологиями Первых. Занятно, но вполне логично: незабвенный Сергей Семеныч, помнится, упоминал, что именно сюда стекается вся информация по означенной тематике. Так что я ничуть не удивлен. Собственно, некая недоделанность «летучей мыши» лишний раз подтверждает эту теорию. И еще один фактик, даже два — «наножучок» и нейролептик у мужика из торгового центра. Что там «внутренний искин» говорил: совпадение со стандартной технологией сколько-то процентов? Кстати, а почему сейчас промолчал? Сходства мало? Вполне может быть, кости и мышцы отстреленного крыла растворяться не торопились, в отличие от кожи… Больше всего, конечно, напрягает использование новинок против меня самого. Тут или кто-то с базы против меня работает, или вообще можно дофантазироваться до полного отрыва от реальности, вплоть до инопланетного вторжения. А, на фиг все!!!
Между тем след вывел нас к скале, нависшей над водой, и здесь оборвался. Тварь с равной вероятностью могла как сигануть в море, так и отрастить крыло и улететь: утес был весьма удобный и для того, и для другого. Мы с напарником, ясное дело, этот трюк повторить не решились, лишь обменялись понимающими взглядами, и я разочарованно выдохнул:
— Шабаш. Садись, партнер, отдыхать будем.
Со стороны острова склон был пологий, а на вершине каменюки имелась уютная площадка, укрытая мягким травяным ковром, так что я не отказал себе в удовольствии присесть на пару минут. Устроился поудобнее, привалившись спиной к ближайшему выступу, и блаженно вытянул ноги. Дейпак одарил меня упаковкой сухого пайка, и я с удовольствием зашуршал оберткой шоколадного батончика. И вот тут напарник удивил меня еще раз: не обратив на харчи ни малейшего внимания, он выбрался на самый край узкого уступа, нависшего над меланхоличными волнами, и принял излюбленную позу столбика. Ага, знакомые симптомы. Позиция номер три из типового егерского наставления по коммуникациям: ярко выраженное любопытство без проявления агрессии. Интересно, чего это он там высмотрел? Я для проверки пошуршал пакетиком «кошачьей радости» — концентрированного сухого корма, обогащенного витаминами и микроэлементами, кои охотничьи коты тратили в гигантских количествах, особенно в боевом режиме. Ноль внимания. Черт, меня такая задумчивость уже начинает пугать. Кого еще принесло на наши головы?
Любопытство пополам с тревогой вынудили меня подняться и подойти к краю утеса. На выступ к Петровичу я, ясное дело, не полез — воспользовался преимуществом в росте. Проследив направление его взгляда, я засек далеко в море несколько черных точек и в сердцах сплюнул:
— Петрович, ты афалин ни разу не видел?
Кот и ухом не повел, продолжая пристально всматриваться в водную гладь. Тьфу на тебя, зараза! Я раздраженно захлопнул забрало и врубил увеличение. При ближайшем рассмотрении никаких странностей не обнаружилось: стадо в десяток особей резвилось в проливе, гоняя рыбу. Афалины как афалины — очень похожи на дельфинов гринд, такие же горбоносые и с черным окрасом. Почему их здесь так обозвали, без понятия — на прототип не очень-то смахивают, да и мельче гораздо. Хотя нет, общими очертаниями тела и расположением плавников действительно более афалин напоминают, чем гринд. И грациозные, этого не отнять. Судя по слаженным действиям, еще и пересвистываются по ходу дела.
— Петрович, ты чего застыл? Обычные дельфины…
Напарник, не оборачиваясь, фыркнул, и коннектор в очередной раз выдал набившее оскомину «стррранное…», но в этот раз синтезированный тенор звучал удивленно.
— Эй, не пугай меня! — хмыкнул я, вновь всматриваясь в афалин.
Повторное изучение резвящихся животных привело к прежнему результату — все в порядке. Я даже не поленился, зафиксировал изображение выпрыгнувшего из воды дельфина и отправил запрос «мозгу». Ответ пришел мгновенно в виде обширного описания, сдобренного голограммами и схемами, полностью подтвердив мой первоначальный вывод: типичные афалины, отклонений и увечий нет. Поведение в пределах нормы.
— Короче, Петрович! Команда «жрать» была для всех. Забиваешь — твои проблемы.
Я вернулся на насиженное место и занялся перекусом, время от времени бросая озабоченные взгляды на напарника. Тот торчал на уступе как приклеенный и присоединяться ко мне упорно не желал.
Покончив с едой, я привычно собрал немногочисленный мусор в набедренный карман и нехотя поднялся на ноги. Петрович все также увлеченно пялился на воду, не проявляя интереса к профессиональным обязанностям. Задумчиво присвистнув, я послал ему образ неспешно бредущего по берегу Егеря и со всех ног мчащегося следом взмыленного кота. Напарник раздраженно дернул ухом, типа отвали. Ну что ж, я предупредил…
Перехватив «ле февр» поудобнее, я привычно захлопнул забрало и побрел по склону к береговой линии. Удобный спуск к галечному пляжу отыскался метров через сто. Идти по гладкой полосе, усеянной мелкими окатышами, оказалось не в пример легче, чем продираться по кустам и прыгать с камня на камень, так что я незаметно для себя отмахал километра два, по пути автоматически примечая новых представителей флоры и фауны, в основном прибрежной. Из своеобразного транса меня вывел Петрович, сиганувший с обрыва у меня над головой — я как раз проходил мимо крутой осыпи, обнажившей базальтовые наслоения. Наверху плотно торчали местные деревья, немного напоминавшие кипарисы, поэтому появление кота вышло неожиданным. Видимо, злопамятный напарник решил мне отомстить за внеплановую пробежку, а пять с небольшим метров для него не высота: он просто пару раз оттолкнулся от малозаметных выступов в камне, едва касаясь их лапами, и благополучно приземлился прямо передо мной, гордо распушив хвост.
— Явился!.. — хмыкнул я, перешагнув через питомца.
Тот без тени сомнения обогнал меня и умчался вперед, не дожидаясь команды «патруль».
— Хоть бы рассказал, чего это на него нашло, — задумчиво пробормотал я себе под нос.
Недавнее поведение напарника начисто выбивалось из любых наставлений, потому я и допустил вопиющее нарушение должностных инструкций. Или это на меня разлагающе действует спокойная обстановка? Черт, видел бы меня сейчас кто-нибудь из старых знакомых, тот же Коля Иванов, таких бы люлей выписал… Я раздраженно встряхнулся и принялся высматривать удобное для подъема место. Судя по карте, поляну с катером мы с напарником уже миновали, если сейчас пойти по азимуту, выйдем аккурат с противоположной от первоначального направления стороны.
Так и получилось. Преодолев широкую полосу пальмовых зарослей (хотя черт их знает, может, и не пальмы, а трава такая типа бананов), мы выбрались на знакомую полянку, где первым делом наткнулись на задумчивого доцента Раскольникова. Валентин пер прямо на нас, сжимая в ручищах красный пожарный топор, и бормотал себе под нос что-то вроде «где эта чертова старушка?..», чем незамедлительно спровоцировал у меня разрыв шаблонов. Мы с напарником посторонились, пропуская ученого, но тот нас заметил и осведомился, поигрывая своим зловещим инструментом: