Последний билет в рай
Шрифт:
Добить подранка я не успел: откуда-то со стороны эллинга прилетела длинная очередь, заставившая меня грохнуться под защиту стены, и я в очередной раз помянул добрым словом строителей — по большому счету это была и не стена, а продолжение фундамента из пенобетона, в котором вязли даже мощные унитары «вихрей». Про слабенькие гражданские боеприпасы и говорить нечего — они в «сэндвичах» перегородок застревали, пробивая их насквозь в одном случае из трех. Однако появление вражеского подкрепления ввергло меня в состояние паники — я про красавцев в легких брониках и думать забыл, — и тело мое предательски обмякло, отказываясь повиноваться. Я чуть было не выронил в бессилии пистолет, но тут меня вдруг затопила волна самой настоящей звериной ярости, а в окно маханул вывозившийся как черт Петрович: глаза горят, распушенный хвост хлещет по полу, шерсть на холке дыбом. В общем, мой напарник был полон решимости защищать меня до последней капли кошачьей крови. Не важно как — зубами, когтями, лишь бы дотянуться до ненавистного врага. Устыдившись собственной слабости, я ласково провел перчаткой по лобастой голове напарника и поспешно выполз из-под окна, укрывшись в простенке. Осторожно высунулся и в следующее же мгновение сгреб кота за шкирку, выпустив рукоять бесполезного сейчас «дефендера». Размахнувшись, зашвырнул обиженно взвывшего Петровича почти к самому срезу воды, кот в полете изогнулся немыслимым образом и приземлился на четыре лапы. Неловко съехал по скользкой глине вниз, подгоняемый моим мысленным «брысь!!!», и растворился во тьме, рассекаемой струями ливня. Я же, облегченно выдохнув, рухнул на четвереньки и бросился с максимально возможной скоростью в глубь помещения, суетливо расталкивая осколки пластика и сшибая остатки мебели. Едва успел укрыться за стойкой «рецепции», как в комнате рвануло: замеченный мной недалеко от эллинга гранатометчик выпалил из своей дуры, а его напарники поддержали начинание коллеги дружной пальбой.
Когда разбросанный взрывом хлам перестал барабанить меня по ногам и загривку, я чуть приподнял голову и наткнулся на Вениамина. Электронщик лежал на спине, раскинув руки, и с первого же взгляда становилось ясно, что он мертв. Правда, в отличие от несчастных Охотников, обнаруженных мной в жилых боксах, техник был убит из автомата — несколько унитаров пробили ему грудь навылет. Теперь понятно, что за дыры в шлюзе и почему окно выбито — в Веню стреляли прямо с улицы, застав того врасплох. Злобно выматерившись, я высунулся из-за стойки и зашарил взглядом по помещению в поисках утерянного «дефендера» — без оружия мои шансы на выживание стали и вовсе уж призрачными, — но обнаружить пистолет не успел: за окном коротко полыхнуло, и я вновь юркнул в свое ненадежное укрытие.
Вторая граната рванула удачнее — стойку снесло ударной волной, едва не накрыв меня, и я почел за благо убраться из вестибюля в глубину лаборатории. Покореженная попаданиями дверь не сопротивлялась — я попросту врезался в нее всем телом и рухнул уже по ту сторону стенки. Не разбирая дороги, рванул по коридору влево, но уже через секунду вновь распластался на полу: кто-то шарахнул из «вихря», и мощные уэски прошили здание насквозь, даже не заметив преграды в виде межкомнатных перегородок. С тыла зашел, сука! Оглушающий страх накатился всесокрушающей волной, лишая способности мыслить, но тут вмешались вбитые множеством тренировок рефлексы: тело совершенно без участия мозга перекатилось от стены до стены, и я, оказавшись на четвереньках, стартанул с места, не задаваясь вопросом куда и зачем. Остановился лишь у спуска в подвал. Из всего оборудования, размещенного там, Галя пользовалась только холодильными камерами, полностью игнорируя остальные приблуды, и я периодически над ней подшучивал, предлагая устроить здесь уютное любовное гнездышко. Плохо соображая, что делаю, ткнул в сенсор, и усиленная переборка поползла в сторону, открывая проход. Машинально шагнул, какой-то частью сознания удивляясь, как это я так ловко загнал сам себя в угол, и в этот момент наверху рвануло особенно сильно. Я еще успел подумать, что наверняка что-то термобарическое или вовсе боеприпас объемного взрыва, но тут тугая волна спрессованного воздуха швырнула меня в глубь тамбура, и я нырнул в спасительную тьму беспамятства…
Глава 5
СИНЬОР РОБИНЗОН
Система тау Кита, планета Нереида, 22 февраля 2538 года, раннее утро.
Сознание вернулось как-то сразу, одним коротким рывком — по субъективным ощущениям, буквально через секунду после взрыва. Не было ни мучительного подъема из глубин небытия, ни медленного осознания собственного тела, и, что самое странное, ничего не болело, хотя я отчетливо понимал, что словил как минимум тяжелую контузию. Однако уши не были заложены, ни «белого шума», ни ощущения ваты, ни толчков крови — просто мертвенная тишина. От испуга я неосознанно вцепился в шлем и грубо содрал его с головы, едва не расцарапав лицо не успевшими втянуться гибкими элементами герметизирующего воротника. В то же мгновение на меня обрушилась лавина разнообразных, преимущественно не очень громких, звуков: шорох осыпающегося где-то неподалеку песка, капающая вода, даже треск электрического разряда на самой границе слышимости плюс собственное дыхание — на удивление ровное. Я помотал головой, не сразу осознав, что она вовсе не раскалывается от боли, как была бы должна, и с некоторым трудом рассмотрел очертания собственной руки, поднесенной почти к самому лицу. Все понятно, зрение тоже в порядке, просто в подвале темно, хоть глаз коли. Выходит, меня тут засыпало, и, судя по отсутствию освещения и порядочному холоду, системы жизнеобеспечения накрылись медным тазом. Да и воздух отнюдь не похож на регенерированный — наверняка разгерметизация произошла. И это хорошо, поскольку есть надежда выбраться из покореженного пенобетонного мешка. А раз так, то нечего прохлаждаться!
Упершись руками в пол, я попытался подняться и сразу же обнаружил, что правая ступня чем-то зажата. Рассмотреть «капкан» не удалось, ощупывание тоже ничего конкретного выявить не позволило, так что я просто принялся дергать ногой, постепенно усиливая рывки. Результат не заставил себя ждать — уже буквально через полминуты сапог с тихим скрипом начал выскальзывать из западни. Наконец нога выскочила из ловушки, и я завалился на спину, не удержав равновесия. Судя по звуку, это спасло меня от порядочной неприятности: завал, лишившись опоры в виде моей многострадальной конечности, с громким шорохом осыпался, едва не накрыв меня с головой. Наглотавшись пыли, я торопливо отполз в глубь коридора, по пути зацепив локтевым сгибом шлем. Оказавшись в относительной безопасности, от души выматерился. Нет, вслепую барахтаться себе дороже, того и гляди, от малейшего неверного движения перекрытия рухнут, и вот тогда мне однозначно кранты!
Торопливо ощупав самого себя, я убедился, что повреждения отсутствуют — по крайней мере, все конечности в наличии и переломов нет, — и занялся снаряжением. Судя по первоначальной слепоте и глухоте, шлем вырубился при падении. А может, и от ударной волны — не суть важно. Осторожно водрузив его себе на голову, я ткнул в сенсор герметизации, но реакции не последовало. Автозагрузка также не сработала, равно как и принудительная активация. Ругнувшись, я скинул шлем и принялся тщательно ощупывать внутреннюю часть, для надежности содрав с правой руки перчатку. Так и есть, буквально через несколько секунд раздался щелчок севшего в гнездо аккумулятора, запитывавшего микросхему БИОС, и на забрале приветственно засветилась иконка готовности. Едва не заорав от нечаянной радости, я нахлобучил шлем обратно на голову и запустил систему, баллистический комп благополучно загрузился, и я поспешил врубить ноктовизор. Окружающая тьма рассосалась по углам и закоулкам, и я наконец сумел оценить обстановку.
Если глаза меня не обманывали, подвал уцелел практически весь. Вход, само собой, оказался завален покосившейся стенной панелью и кучей разнообразного мусора, раскопать который нечего было и думать — судя по оползню, случившемуся при выдирании из завала ноги, сверху было навалено еще много чего. Это направление отпадало. Зато с противоположного конца коридор был всего лишь прикрыт заклинившей примерно на середине сдвижной створкой, и в оставшуюся щель я мог пролезть без особого труда. Что я и проделал, машинально отметив открывшиеся в потолке щели меж плитами перекрытия. Из них потихоньку сыпалась подозрительного вида труха, на поверку оказавшаяся мелкодисперсной смесью самых разнообразных материалов: пластика, пенобетона, дерева и даже металлов, из чего я сделал вывод, что моя догадка относительно боеприпаса объемного взрыва была верна. Если бы рванул обычный фугас, купол бы просто разнесло в клочья, разбросав мебель и оборудование по окрестностям. Так что мне очень крупно повезло. Останься я наверху, и превратился бы в точно такой же порошок. Черт! Получается, неведомые агрессоры — серьезные парни, если сумели раздобыть такой специфический товар. У наших Охотничков-ренегатов таких боеприпасов отродясь не водилось, это сугубо армейское имущество.
Оказавшись в тамбуре, из которого расходилось несколько коротких коридорчиков, я устало привалился спиной к стене и прислушался к собственному организму. Как ни странно, усталость была чисто психологическая, тело чувствовало себя просто прекрасно, как будто я хорошенько выспался, а потом слегка размялся, заряжаясь энергией на предстоящий день. Что-то тут не чисто, особенно если вспомнить собственное состояние непосредственно перед взрывом — стресс, адреналиновый выброс, множественные ушибы… В горячке боя я на них особого внимания не обращал, но сейчас они уже должны были о себе напомнить, равно как и тянущая боль в перенапряженных мышцах. Однако ж ничего подобного не ощущалось, кроме некоего психического дискомфорта. Про последствия контузии вообще молчу, я сейчас должен от головной боли загибаться и выблевывать остатки желудка из-за сотрясения мозга. А я, выходит, даже сознания не потерял? Вернее, вырубился на секунду…
«Ответ отрицательный».
Мля! Опять чертов искин! И чего ему неймется? Или…
«Сохранение функциональности организма альфа-разумного — приоритетная задача Программы».
Это что же, вживленная в организм хреновина Первых меня залатала? А как же автоматическая аптечка? Я машинально хлопнул по закрепленной в специальном гнезде на поясе плоской коробочке — аптечка на месте. Но у меня же электроника вырубилась! Значит, все-таки «внутренний искин» постарался…
«Ответ положительный. Медикаментозное воздействие штатных средств заблокировано. Вычислительная система защитного снаряжения деактивирована для исключения воздействия. Активированы регенерационные резервы».
Твою мать! Значит, комп не от взрывной волны вырубился?! Но как?!
«Ответ положительный. Второй вопрос требует более корректной формулировки».
Да тьфу на тебя! Тут бы очередной разрыв шаблонов пережить… Сколько же я в отключке тогда пробыл?
«Восемь стандартных часов, тридцать одну минуту и семь секунд».
Спасибо, блин! Теперь понятно, откуда дискомфорт — таймер-то прямо перед глазами, вот только мозг отказывался эту информацию усваивать. Н-да, положеньице! По-любому надо выбираться, не думаю, что давешние ребятишки все еще на Пятачке прохлаждаются. И, судя по не самым приятным воспоминаниям, я на острове остался один. Случайные люди вроде Ларисы-лаборантки, техника Вениамина и троих Охотников мертвы, а неслучайные наверняка уже свалили на катере. Интересно — куда? Транспорт у них не сказать, чтоб слишком дальнобойный, но и до самой Астерии легко дотянет, не говоря уж про многие сотни и даже тысячи островов вокруг. Правда, насколько мне известно, кроме Флоранс, ни один из них толком не населен, так что вывод напрашивался сам собой. Черт-черт-черт! По всему выходит, что именно на основную базу неведомые боевики нацелились, а нас зацепили краешком, дабы свидетелей не оставлять… И акция готовилась заранее, иначе как еще объяснить наличие предателей не только среди гражданского персонала, но и среди Охотников? А если еще учесть присутствие в организме безвременно почившего Пауля какого-то биоконтроллера с явными следами технологий Первых… Отчего-то мне вдруг захотелось завыть и хорошенько боднуть лбом стену.