Последний бой комбата
Шрифт:
– Ладно, черт с тобой. Идем!
Офицер с солдатом обошли восточный сектор, потом северный; наблюдатели везде несли службу, как положено. На северном направлении между постами был довольно большой разрыв, и часть прилегающей к району территории практически не контролировалась. Но с севера подходы к «зеленке» прикрывал тульский батальон, занимавший позиции за железной дорогой. С севера крупные силы боевиков подойти незамеченными не могли, а мелкие не представляли серьезной угрозы. Да и не знали бандиты, где точно выставлены посты разведчиков. Вот на восточном и южном направлениях надо смотреть в оба. Но там и была рассредоточена основная часть наблюдателей. Чтобы полностью и надежно закольцевать район, у разведчиков элементарно не хватало людей. Даже если выставить на посты охранения всю роту. Но тогда через сутки она потеряет боеспособность. Людям надо отдыхать, они не машины.
У поврежденного забора Телинский остановился.
– Пойдем к Сунже? – спросил боец.
– К берегу выходить нет смысла, его наши с той стороны пасут, а вот к мосту сходим, посмотрим позиции восьмой роты.
– Она в восемь утра пойдет в четвертый район?
– Да.
– Как и мы – по нижним пролетам моста?
– Другого варианта форсировать Сунжу нет. Если только вплавь, держась за трос.
Грехова даже передернуло. Он представил, каково сейчас оказаться в холодной воде:
– Нет уж, дудки! Лучше под пулями да по мосту, чем по реке.
Телинский показал на ряд домов впереди:
– Идем справа от зданий. Смотри по сторонам.
Офицер и солдат продолжили движение. Проходя мимо правого небольшого полуразрушенного дома, Грехов неожиданно крикнул:
– Осторожно, командир!
– Что такое? – Телинский повернулся к застывшему у проема окна солдату
Рядовой приложил палец к губам, затем этим же пальцем указал на проем.
– Сами посмотрите! Только осторожно. Или у меня глюки, или с той стороны «духи».
Капитан выглянул из проема. Увидев бородатую физиономию в каске, отпрянул назад.
– Точно «дух», с улицы осматривает дом. Твою мать, откуда он взялся?! Из засыпанного подвала вылез?
– Не знаю, но это второй; до него еще один внутрь дома заглядывал.
– Ничего не понимаю. Группа боевиков на плацдарме?
– Похоже.
Капитан вновь выглянул из проема. Физиономии в окне напротив уже не было.
– Так, Грехов! «Духи», похоже, тоже идут на юг. За домом огород, открытое пространство. Метров двадцать до второго дома. Поднимать тревогу поздно, придется вдвоем валить их.
– Какие проблемы, командир? Выйдем из-за дома и расстреляем к чертям собачьим.
Чтобы принять единственно верное решение, у командира роты было не более пяти секунд. Телинский и Грехов сняли автоматы с предохранителей, передернули затворные рамы, установив переводчик огня на автоматическую стрельбу. Грехов забыл, что у него автомат с глушителем, и тоже установил рычаг на режим ведения огня в автоматическом режиме. Десантники подобрались к углу дома и услышали чеченскую речь. Говорило человека четыре.
Телинский глянул на Грехова:
– По команде выходим на открытую местность и открываем огонь по «духам».
Солдат кивнул.
– Ну, тогда вперед!
Десантники выскочили из-за угла и увидели не трех-четырех, а девятерых боевиков, которые шли друг за другом к соседнему дому. Они двигались вплотную один за другим, по сути, кучей, что их и сгубило. Десантники от угла открыли по ним автоматический огонь. Очередями стрелял и Грехов. Ротный и рядовой выпустили в боевиков по магазину, и только когда закончились патроны, опустили автоматы. Чеченцы лежали друг за другим, как и шли. Они не успели ни укрыться, ни открыть ответный огонь. Очереди десантников срезали всех за считаные секунды. Грехов без команды обошел лежавшие в грязи тела боевиков. Вернулся к Телинскому, доложил:
– Все готовы, товарищ капитан! Но откуда они взялись?
– А что ты там говорил? Не может быть никого на плацдарме, какая внештатная ситуация... Теперь видишь, что здесь возможно все? Рви на южные позиции, а я – на КНП. Доложу обстановку. Мы могли уничтожить разведку крупных сил противника, подошедших к плацдарму, а это уже не шуточки.
– Вот только ствол...
– Черт! Ты стрелял очередями?! Но это невозможно, когда установлен прибор бесшумной стрельбы!
– Как видите, возможно... Но глушаку наверняка кранты.
– Снимай его – и бегом на южные позиции. Да смотри по сторонам, как прежде!
Телинский вернулся на КНП, где заместитель командира роты, услышав стрельбу на плацдарме, уже объявил тревогу.
– Что случилось, командир?
– На «духов» метрах в тридцати отсюда нарвались.
– На «духов»? – удивленно переспросил Григорин. – Откуда они взялись?
– А вот это предстоит выяснить.
– И сколько их было?
– Девять человек.
– Ни хрена себе! Как же вы вдвоем их сделали?
– Грехов вовремя заметил морду одного из них в проеме окна дома, мимо которого мы проходили. Остальное – дело техники... Передай приказ Потапенко, организовать тотальную зачистку района. Тебе – усилить посты северного направления и прочесать прибрежную «зеленку». Давай, в темпе!
Тут же сработала ротная радиостанция. Комбат, как и остальные бойцы батальона, слышал интенсивную стрельбу.
– Что за шум в твоем районе?
– У меня на позиции оказались «духи», девять человек. Обнаружены при обходе позиций. Выдвигались на юг. Уничтожены.
– Откуда они взялись?
– Не знаю! Но шли колонной, друг за другом, не соблюдая дистанции, осматривали дома. Явно не были готовы к бою. У меня такое ощущение, что они не знали о том, что мы находимся в этом районе.
– А ты не думаешь, что это могла быть разведка?
– Была и такая мысль. Но подобным образом даже чабаны, впервые взявшие в руки оружие, разведку проводить не стали бы.
– Как они прошли в район, минуя посты охранения?
– Пройти боевики могли только с севера, где у меня всего два поста. Вот между постами и прошли. Случайно не наткнулись на внутреннее охранение.