Последний бой комбата
Шрифт:
– Ну куда, Тусов? Какого хрена вышел к двери?
Он собирался крикнуть солдату, чтобы тот прополз за здание, но не успел. Семенюк и Чайкин одновременно, что категорически запрещалось, бросили оборонительные гранаты в окна – и только чудом не попали под осколки своих же Ф-1. Тусову повезло меньше. От разрывов гранат выбило дверь, которая обрушилась на рядового. Удар был такой силы, что щуплого бойца отбросило от дома метров на пять. Подбежавший к месту событий взводный, увидев лежавшего без сознания, с разбитым, окровавленным лицом подчиненного, доложил ротному, что Тусов ранен. Стрельцов, выяснив, как это произошло, тут же вызвал на связь комбата.
– Я – Страж! У меня раненый!
– Характер ранения?
– Повреждения от удара дверью.
– Не понял, какой еще дверью?
Стрельцов доложил о том, каким образом ранило Тусова.
– Это что за штурм, Страж? – не выдержав, сорвался на крик Голубятников. – Какого черта бойцы одновременно бросали гранаты? Почему не проинструктировал личный состав?
– Личный состав проинструктирован, но у меня половина подразделения молодых, из пополнения. Им объясняй не объясняй; пока на собственном опыте не въедут, как надо воевать, все без толку. Теперь будут умнее.
– Почему группа состояла из молодых солдат?
– А где мне столько старослужащих взять?
– Так, разберемся позже. Раненого отправь с саперами на этот берег!
– Этого не требуется. Только что взводный доложил: боец очухался. Легкое сотрясение массы, вместо которой у нормального человека мозг. И ушибы. Боец в строю и может продолжать бой.
– Черт-те что! – резко выдохнул комбат. – Останови продвижение, проведи перестроение. В группы должны равномерно входить старослужащие и молодые! На все про все – десять минут.
– Проблемы у Стрельцова? – спросил Выдрин.
– У нас у всех проблемы. Молодежь чудит... Это ж надо додуматься – одновременно с двух сторон бросить внутрь небольшого дома две Ф-1!
– Ранило кого? Или...
– С этим обошлось. Под свои осколки не попали, но там третий чудик оказался. Встал прямо у двери. А ту взрывом выбило к чертям. Ну и врезала ему прямо по голове.
– Представляю, какой кайф словил молодой, – усмехнулся сержант.
– Тебе весело, Выдрин? А мне нет. Пока что рота встречает слабое сопротивление; а нарвется на крупный опорный пункт? Половину людей положим, как пить дать.
– Да вроде рота уже половину района прошла. А крупный опорный пункт должен, по идее, в начале быть...
В «зеленке» вновь возобновилась стрельба.
– Ну вот, – сказал Голубятников, – опять напоролись на «духов».
Но стрельба внезапно прекратилась. Заработала радиостанция. Комбат думал услышать доклад Стрельцова, однако на связь вышел капитан Телинский:
– Я – Вьюга! В четвертом квартале подстрелили моего бойца. Бил снайпер с дальней позиции.
– Ранение тяжелое?
– Нет, в руку, но кость перебита. Сейчас ему накладывают шину, бинтуют. Надо бы в медпункт его отправить.
Старший лейтенант Стрельцов вышел на связь через пятнадцать минут после того, как в четвертом квадрате вновь прогремели очереди.
– У меня тяжелораненый!
– Черт бы побрал тебя, Страж! Что за ранение?
– В грудь.
– Кто ранен?
– Рядовой Смирнов. Требуется срочная эвакуация. Вопрос, как эвакуировать? Под мостом бойцы раненого на плащ-палатке не пронесут...
– Как его подстрелили?
– Перебегал от дома к дому, «духи» его и зацепили.
– Какого хрена они у тебя шарахаются туда-сюда?
– А что, мне всех молодых собрать в укрытии? – тоже повысил голос Стрельцов. – Захват с офицерами и старослужащими проводить?
– Ладно, успокойся... Так тяжелый, говоришь? Под мостом, конечно, не пронесем. Придется по мосту.
– Но он простреливается!..
– Я сам проверю, можно ли вынести раненого по мосту. И никаких «но»! Ты вот что, давай, доставь раненого на северную окраину «зеленки». Пусть приданные тебе саперы займутся этим, а потом ждут в ближнем к мосту доме. Сам же продолжай выполнение задачи. Эвакуацией займусь я. Работай! Да поаккуратней. Кстати, из твоего района подстрелен боец разведроты. Где-то в глубине «зеленки» сидит снайпер. Его надо вычислить и уничтожить.
– Где он может находиться?
– Ты у меня спрашиваешь?
– Но хоть откуда он примерно стрелял?
– С южной окраины, с отклонением на восток.
– Там есть большой дом, да и деревья высокие... Понял, продолжаю выполнение задачи.
Голубятников окликнул Выдрина:
– Свяжись с Лоскуновым, передай приказ прислать к позициям зенитчиков двух гранатометчиков с тремя выстрелами у каждого. Предупреди о моем выходе Шульгина и Телинского.
– Не стоит рисковать, командир! – возразил Кувшинин. – Мы можем любого из бойцов послать на мост.
– Пойду я, Сережа! Потому как знаю, что делать, а солдату объяснять надо. И потом подставлять под пули бойца я не буду.
– Сам решил подставиться? Нельзя тебе. Давай я пойду!
– Тема закрыта. Предупреди Адамского о тяжелораненом, пусть подгонит БТР к ближнему с нашей стороны дому, чтобы после осмотра сразу отправить бойца в госпиталь.
Голубятников прошел в крайний дом, стоящий недалеко от моста, рядом с позициями зенитной батареи, а точнее – двух БТРД с установками ЗУ-23 на броне. Туда же прибыли гранатометчики седьмой роты: Четыре человека с двумя РПГ-7 и сумками, в которых лежали по три выстрела к ним. Подошел и старший лейтенант Шульгин. Комбат подвел командира батареи и гранатометчиков к окну.
– Значит так, бойцы! Гранатометчики занимают позиции на этом берегу слева и справа от моста. Шульгину быть у одного из БТРД. Я выхожу на мост и иду на тот берег. Вы все прикрываете меня. Приказ всем наблюдать, откуда будут по мне стрелять, и гасить этих стрелков.
– Вы с ума сошли, товарищ подполковник! – невольно воскликнул командир зенитно-ракетной батареи. – Вас же подстрелят!
– Ты слова-то подбирай, Шульгин, не с Шумановым и Рыбиным за пузырем сидишь.
– Но зачем вам идти? Давайте я схожу! Одно дело, офицера подразделения обеспечения подстрелят – и совсем другое, если комбата...