Последний бой
Шрифт:
Ми Чонг осмотрел комнату и увидел в золотой раме фотографию белого человека с бледным лицом, на которой было что-то написано по-западному, и спросил Чиуна, не тот ли это белый, о ком он говорил.
— Нет, — ответил Чиун. — Это замечательный актер, Ред Рекс, который гениально играет в американских дневных телепостановках, таких, как величайшая драма «Пока Земля вертится». На фотографии его автограф. В Америке у меня много важных друзей.
Ми Чонг подумал немного, а потом опять спросил Чиуна, не захочет ли тот отправиться
Но Чиун ответил:
— Разве Ким Ир Сен когда-нибудь переживал из-за операции, которую должен был сделать Мэри Лэмберт незаконный сын падчерицы Блейка Уинфилда, обнаруживший, что мэр Карсон Магнум употребляет героин и берет взятки от самого Уинфилда, чтобы молчать о существовании банды врачей, делающей аборты, которая чуть было не загубила Мэри, когда она была беременна неизвестно от кого?
— Это не его вина, — ответил Ми Чонг. — Если бы Ким Ир Сен знал обо всем этом, то также бы волновался.
— Правитель должен знать о многом, — ответил Чиун, сделав рукой прощальный жест Ми Чонгу и обратив лицо к окну, за которым расстилалось море.
Ми Чонг всю ночь ломал голову, а потом вызвал к себе семь самых сильных воинов.
— Тот, кто убьет Мастера Синанджу, будет произведен в полковники, если он майор, и в генералы, если он полковник.
Воины кивнули и усмехнулись, а затем, вооружившись ножами и ружьями, отправились к дому Чиуна, так как каждый хотел получить повышение.
Но утром никто из них не явился к Ми Чонгу, и он сам пошел к дому Чиуна посмотреть, что эти семеро сделали. Войдя в дом, он увидел, что все циновки и статуэтки на месте. Чиун, сидевший на своей подушке безоружный, обратился к Ми Чонгу с такими словами:
— Те, кого ты послал, возвратились в землю. Теперь иди и скажи своему хозяину в продажном городе Пхеньяне, что Мастер Синанджу встретится с ним, если тот выполнит его условия.
— Какие условия? — спросил Ми Чонг.
— Во-первых, удалить всех пхеньянцев из этой провинции. Во-вторых, наказать злонамеренного губернатора, который захватил дары, предназначенные деревне. В-третьих, отправить сообщение в Америку о том, что их замечательные телепостановки здесь получат с радостью. Как это можно сделать, американцы знают. Для этого ваш председатель должен пригласить нужных людей в Корею. Он должен хорошо с ними обойтись, потому что тогда, возможно, приедет и сам Ред Рекс. Все это осуществимо.
И Ми Чонг покинул деревню с тяжелым сердцем, ибо знал, что Ким Ир Сен не пригласит американцев в свою страну. Когда Ми Чонг предстал перед председателем, то рассказал о том, что видел, и о гибели семи воинов. Председатель разгневался и хотел послать целую армию против Синанджу, но Ми Чонг умолил отложить это дело, потому что слышал рассказы о том, будто ни стена, ни сталь, ни человек не могут остановить Мастеров Синанджу и что веками их необыкновенный талант служил делу устранения тех, кто стоял во главе государств. Или же, добавил Ми Чонг, тех, кто собирается занять этот пост.
И Ким Ир Сен ничего не сказал, но стал обдумывать услышанное. Потом он поинтересовался, где слышал Ми Чонг подобные вещи. На что Ми Чонг ответил, что читал о них в старинных книгах, где говорится о Синанджу.
— Это реакционные феодальные сказки, предназначенные для того, чтобы подавить стремление народных масс к свободе. Синанджу всегда был логовом бандитов, убийц и воров, — сказал Ким Ир Сен.
Но Ми Чонг напомнил ему о семи воинах и народном танке, а также рассказал о нечестном губернаторе.
Председатель стоял на своем. Но когда Ми Чонг сказал, что Мастер Синанджу обучил своим секретам белого человека, американца, и может обучить других американцев, то председатель выслал всех, кроме Ми Чонга, из своего кабинета.
И очень тихо, чтобы даже и стены не услыхали, он сказал Ми Чонгу:
— Я встречусь с этим бандитом. Отправимся вместе. Но предупреждаю: если он окажется просто лакеем-прислужником империализма, то ты будешь отвечать перед президиумом и политбюро.
— Этот не лакей.
— Хорошо. По дороге ты расскажешь, что он хочет от нас.
И поскольку Ми Чонг был не дурак, то каждый раз, когда председатель спрашивал о том, чего хочет Мастер, он очень умело отвечал, или восхваляя мощь народной армии, или упоминая японцев, которых все ненавидели.
И вновь Ми Чонг вернулся в дом Мастера Синанджу и спросил разрешения войти. И когда Ким Ир Сен увидел, что тот поклонился по старому обычаю, то плюнул на пол.
— Логово феодализма, — сказал он.
— Свиньи и лошади гадят и пускают слюни на пол. Поэтому их держат в хлеву, — сказал Мастер Синанджу.
— Знаешь ли ты, старик, кто я? Я Ким Ир Сен.
— А я Чиун.
— Следи за своим языком, Чиун.
— Я не плюю на пол. Ты, вероятно, научился этому от русских.
— Ты бандит и прислужник империалистов, — сказал неосторожно председатель, будучи очень рассержен.
— Если бы ты не был вождем нашего народа на Севере, — сказал Чиун, — я бы умертвил тебя, как свинью к обеду. Однако я сдержусь и поспорю с тобой.
— Разве может лакей спорить и рассуждать? — сказал председатель. — Все твои рассуждения льют воду на мельницу твоих белых хозяев. Я служу Корее.
— Еще до того, как ты появился на свет, молодой человек, — сказал Чиун, — Синанджу существовала. Синанджу пережила вторжение монголов, китайских правителей, японских завоевателей, русских. Все они сгинули, а мы остались и будем здесь после Ким Ир Сена. Но я говорю с тобой, ибо после стольких лет у Кореи есть свой вождь. Это ты, хотя ты и из Пхеньяна.