Последний бой
Шрифт:
— Пить, — выдохнула Светлана.
— Сейчас, сейчас, — Лена схватилась за фляжку, — На, пей, — раненая присосалась к горлышку, часть воды полилась по щекам.
— Я сознание потеряла, да? — напившись, спросила Светлана, взгляд ее стал более осмысленным. Волкова молча кивнула. — Надо идти? — еще один кивок. — Помоги встать, — прикусив губу, девушка заворочалась в попытке подняться. Тело было словно ватное, непослушное.
— Сможешь? — Волкова с надеждой посмотрела на подругу.
— А меня есть выбор? — зло выдохнула Светлана, — Помоги!
Лена снова закинула руку подруги на плечо, помогая той встать. Только сейчас было гораздо легче. И подняться и идти. Так и брели они, пошатываясь,
— Успею, — скрипнув зубами, вслух пробормотала она и нащупала в кармане привычную рукоять нагана.
— Лука, к командиру, — раздался крик от ротного блиндажа и сержант, тяжело поднявшись с грязной наполовину погруженной в жидкую грязь березовой чурки, ворча под нос тихие ругательства, зачавкал по черной липкой жирной жиже в сторону КП. Только что отбили очередную атаку немцев и шевелиться совершенно не хотелось. Хотелось просто сидеть вот так на деревянной чурочке и слушать такую редкую тишину. Далекая канонада не в счет. Все не в счет, главное, что не стреляют здесь и сейчас. Еще не было бы этого омерзительно-сладковатого запаха разложения. Нет, трупы убирают. И наши и немцы. Похоронные команды никто нетрогает. Только вот кровь и не только кровь за несколько дней боев уже впиталась в землю перед позициями издавая трупную вонь, особенно ощутимую утром, когда от согреваемой солнцем земли начинает подниматься теплый воздух.
— Звали, товарищ гвардии старший лейтенант? — нырнув под плащпалатку, служившую дверью на входе в блиндаж, не по уставу обратился к Васнецову сержант.
— Звал, — кивнул старлей, баюкая перетянутую грязными бинтами руку, — Ты же у нас из Сибири, значит в лесу как у себя дома?
— Хаживал, — степенно кивнул Лука, — Промышляли с батькой, было дело.
— Это хорошо, — задумчиво покачал головой Васнецов, — Это очень хорошо. Смотри сюда, — он кивнул головой на карту и Лукогорский шагнул ближе к сколоченному из досок столу с расстеленной на нем картой, тускло освещаемому сквозь закрытые маскировочной сеткой бойницы. Ротный ткнул черным от грязи пальцем с обломанным ногтем в карту. — Здесь мы, — он посмотрел на сержанта и, убедившись, что тот внимательно слушает и смотрит, продолжил, — Здесь штаб бригады. А где-то здесь, — он передвину палец север-западней, — Приблизительно в этом квадрате, упали три наших вертолета. Значит так, берешь Кукушкина, — Васнецов кивнул головой на радиста, — Еще кого-нибудь, на свое усмотрение, и двигаете туда. Ваша задача найти и вытащить сестренок. И поторопитесь, — старший лейтенант неудачно пошевелился, ударившись раненой рукой об угол стола и тихо зашипел, — Их и немцы искать будут, — сквозь зубы от боли выдохнул он.
— Можем не найти, — покачал головой Лука, — Лес, болота. А квадрат километров пять будет.
— Надо найти, Саша, — посмотрел на него ротный, — Там Света.
Лука поднял взгляд вверх, после чего вопросительно взглянул на Васнецова, на что старлей лишь молча кивнул.
— Понял, товарищ гвардии старший лейтенант, — подобрался Лукогорский, — Разрешите выполнять?
— Давай, — кивнул Васнецов, — Кого с собой возьмешь?
— Яшку.
— Он же городской, — удивился выбору ротный.
— Зато надежный, — пожал плечами сержант.
— Хорошо, бери Рубенчика, — разрешил
— Кукушка, давай за мной, — скомандовал Лукогорский радисту и хмуря лоб двинул к ротному старшине. Поиск в лесу, не прогулка, тут подготовиться надо.
Вышли только через два часа. Ближе к месту поиска добрались на затрофеенном у немцев Опеле без стекол и с изрешеченными пулями бортами. Едва выгрузились, водила газанул выбрасывая из-под колес комья грязи в сторону Архиповки, где расположился штаб бригады, а оставшаяся троица, закинув на плечи тяжелые сидоры зашагала по влажной, упруго дышащей под ногами земле к близкому лесу. С запада и востока слышалась далекая стрельба и разрывы, там опять шел бой, немцы упорно пытались уничтожить занозой засевший у них в тылу десант. Правда не было уже в их атаках первоначального напора и ярости. Выдохлись. Иссякли. Да и то, что Смоленск германцу не удержать было ясно всем. Если б не категоричный приказ фюрера и фанатичное упорство Моделя, город давно бы уже был в руках Красной армии.
Лес встретил парней пронзительным пением птиц, уютным жужжанием шмелей и ароматом просыпающихся грибниц. Идти сначала было не так уж и тяжело. Смоленские леса не тайга. Но это только сначала. Чем дальше от дороги, тем чаще стали попадаться на пути непролазные буреломы и ляги[i]. Идти становилось тяжелей. Непривычные к таким походам Кукушкин и Рубенчик тяжело дышали, но темп, заданный сержантом, держали. Ничего, ребята крепкие и упорные, справятся.
— Пять минут отдышаться, — скомандовал Лука, — Не курить! — он строго посмотрел на потянувшегося за кисетом Кукушкина. Радист скорбно вздохнул и затолкал кисет обратно в карман. — В лесу запах табака далеко чуется, — пояснил сержант, — А девчонки тут одни, напуганные наверняка. Унюхают, затаятся. Кукушкин грустно кивнул.
Садиться никто не стал. Просто стояли, прислонившись к стволам берез, восстанавливая дыхание. Лукогорский озабоченно поглядывал сквозь листву на неумолимо скатывающееся к западу солнце. Ночевать в лесу не хотелось. Но они хотя бы готовы к этому. А каково летчицам?
От Лелеквы тянуло прохладным ветерком с запахом рыбы.
— Эх, удочку бы сейчас и на бережок. С пивком, — мечтательно протянул Яшка, прищурив один глаз, отвлекая сержанта от тяжелых мыслей. — Знаете, какая у нас в Ленинграде рыбалка?!
Александр посмотрел на друга. Ну, какая сейчас рыбалка? Неужели он не понимает? Только вот взгляд у бесшабашного неунывающего Яшки говорил о том, что все он понимает. Просто такой уж он человек. Легко с ним. И надежно. Не смотря на кажущуюся легкомысленность.
— Какая у вас в городе может быть рыбалка? — скривился Лука, нехотя поддержав друга, — Курям на смех.
Рубенчик аж задохнулся, выпучив свои выразительные карие глаза.
— Да у нас самая что ни на есть рыбалка! — завелся он, — Да я лично на Фонтанке форель ловил, вот такенную, — и Яшка развел руки, показывая какую форель он ловил на Фонтанке. Судя по размаху, форель та была из семейства китовых и запросто могла полакомиться самим Яшей.
— Ааа, ну если такую, тогда да, — усмехнулся сержант, а Кукушкин недоверчиво покачал головой.
— Не верите?! Да?! — Рубенчик яростно сверкнул взглядом, — А приезжайте ко мне после войны, сами увидите.
— Приедем, Яша, обязательно приедем. Вот победим немца и будем друг к другу в гости ездить, — согласно кивнул Лука, — Ладно, погнали дальше. Еще часа два и стемнеет.
Они прошагали еще около часа, когда услышали впереди отрывистые звонкие хлопки выстрела Нагана и более глухие и громкие винтовочные. А следом послышался и лающий голос, раздающий команды на немецком. Опоздали!