Последний брат
Шрифт:
— Затеряться легко, когда уже убежал. А вот дадут ли тебе это сделать…
— Если бы император хотел меня просто отдать, то не послал бы со мной свой эскорт и не послал бы моих друзей. Передал бы меня мугольской страже, и дело с концом. Нет, хитрит. Значит, есть ему во мне выгода.
— А какая ему в тебе выгода?
— Рано о том думать, Юлхуш… Другие у нас сейчас дела. Сам говоришь — голову бы унести. — Амар снова посмотрел в окно. — Меня больше совесть когтит, что мы нашим друзьям ничего не говорим о том, что у них под боком происходить будет. И уйдем, не попрощавшись. Ничего не объяснив.
— Э, нет, — помотал головой Юлхуш. — Не надо им ничего говорить. Меньше знают,
— Все равно. Грешно друзей вслепую рядом с бедой водить. Искать меня будут, когда пропаду. Тревожиться. Неужели сам так не думаешь?
— Они друзья мне стали за эти годы, да, — согласился Юлхуш. — Но ты мой анда. Тебя я дал клятву защищать твоему и своему отцу. Это больше. И если для того, чтобы вытащить твой хребет из-под каблука Хунбиша, нужно промолчать друзьям — это правильно. Пусть потревожатся. Пусть ищут, засыпают вопросами муголов из эскорта. Так оно совсем взаправду выйдет. Так и надо.
— Не знаю, Юлхуш…
— Я знаю. И если тебя совесть грызет, считай, взял я на себя эту вину. Потом, когда-нибудь расскажем им все. Так они тебе сами скажут, что так и надо было.
Амар хотел что-то сказать, но смешался, задумался, и замолчал.
И в этот момент раздался стук в дверь.
Император Диодор шел по зале. Ему не нужно было оглядываться, дабы удостовериться, что идущие за ним не отстают. Одна из привелегий властителя. Все придворные подстраиваются под тебя, забывая в твоем присутствии и возраст и одышку, или же наоборот, укрощают молодую прыть… Сейчас за ним поспешал мугольский посланец, личный императорский секретарь, да еще пара тихих слуг в длинных одеяниях. Эти и свет зажгут, где темно, и дверь отворят, и отменно сработают длинными кривыми ножами, если гость вдруг обнаружит недоброе к нему, к Диодору. Такие слуги ближняя защита, не менее нужная, чем молодцеватые здоровяки дворцовой стражи в богатых доспехах, застывшие по обе стороны двери, к которой идет Диодор. Император подошел, и воины у двери звучно отсалютовали ударом древок копий в пол. Слуги отворили дверь, и Диодор с сопровождающей процессией оказался в гостевой части дворца.
Возможно и не стоило Диодору самому вести посланника мугольских ханов. Когда-то ромейские василевсы принимали послов только в тронной зале украшенной с немыслимым богатством, где золотые звери и птицы украшенные драгоценными камнями заставляли слепнуть глаза пришельцев. И чем ближе подходил посол, тем выше возносил хитрый механический престол василевса в вверх, в высоту залы, почти к небесам, — тем самым с которых и наделил Бог властью владыку ромеев. Это было хорошо при общении с варварами, когда Романия простирала свою власть почти на все известные земли. Суеверный восторг тогда проникал в дикие души, а зрелище богатств тронного зала подавляла воображение, и убивало всякую мысль о соперничестве. Но теперь, когда варварские племена взросли на отторгнутых ромейских землях. Когда как король саксов посмел наречь себя священным именем ромейского императора, а державу Диодора многие архонты запада в своих разговорах низводили, называя не более чем «греческой землей»… О, глупо было бы тратить время на поездки на механическом сидалище перед посланником мугольского хана. Хана у которого под рукой земель было больше чем у василевса.
Придет время, и Романия вернет себе все, что принадлежит ей по праву, и вновь приведет все народы к повиновению. А пока он, Диодор поступится условностями, к которым впрочем никогда и не имел большой любви; слишком много времени провел он в походах, не давая растащить на куски державу. Пока
Диодор подошел к двери, громко, по-хозяйски постучал, и выждав малую паузу, отворил.
— Василевс! — Вскочили на ноги и поклонились ему Амар с Юлхушем.
— Здравствуйте, молодцы! — Вошел в проем Диодор. — Как вы тут? Не заскучали? А друзья где?
— В городе, василевс, — ответил Амар. — Да и мы не скучаем, есть, о чем поговорить.
— Тем лучше. А у меня для тебя, Амар, хорошие новости. Прибыл посланник твоего властвующего брата. Значит, на днях ты поедешь домой.
Василевс отошел в сторону и махнул рукой, пропуская стоявшего за ним человека. В проеме показался тучный человек в богато расшитой шелковой одежде и аккуратными усиками на манер китайского чиновника. Ласковая улыбка заставляла щуриться маленькие глазки. Уяснив из слов императора, кто из двоих степняков Амар, человек согнулся в поклоне.
— Тайши Амар, — голос у человека оказался мурлыкающим, как у сытого кота. — Твой слуга у твоих ног. Меня зовут Хунбиш-Бильге. Брат твой, великий хаган Урах, прислал меня за тобой. Несправедливостью отца был ты удален из родного улуса. Укрепившись на троне и устоявшись в делах, брат твой Урах решил вернуть тебя домой, дабы ты вкусил положенного тебе по праву рождения счастья и процветания.
— Здравствуй, слуга моего брата, — произнес Амар. — Отрадные вести ты привез мне. Хоть и благодарен я великому василевсу ромеев за оказанное гостеприимство, сердце мое всегда стремилось к дому.
— И дом осиротел без тебя…
— Когда же мы поедем?
— Как только позволит великий василевс, — отозвался Хунбиш-Бильге и поклонился императору.
— Все приготовления почти окончены. Послезавтра ты сможешь отправляться домой, Амар, — с отеческой доброй улыбкой сказал василевс.
Юлхуш молча наблюдал со стороны.
— Расскажи мне о делах на родине, слуга брата, — попросил Амар. — Долго я был вдали от дома и не имел о нем никаких вестей. По просьбе отца воспитывался я в военной школе как простой солдат. Что случилось за эти годы? Как вышло, что добрый брат мой Урах стал великим хаганом? Что случилось с другими моими братьями?
Острые глазки стрельнули из-под щелочек век. Но лицо Амара осталось простодушно-заинтересованным. И скорбь омрачила лицо Хунбиша.
— Печальные вести у меня для тебя, Амар-Мэргэн. — Скорбно покачал головой посланник. — Одних твоих братьев скосили недуги, других же забрала братоубийственная распря, которую они сами и учинили. Может и к лучшему, что ты не был дома, когда некоторые из них, забыв установления предков, вступили в битву за престол. Брату твоему Ураху пришлось немало натерпеться от них, защищая свою жизнь. У тебя остался единственный брат, который теперь и царствует на троне. Едва не погас ваш род. Теперь вам с братом придется потрудиться для его восстановления. Брат планирует женить тебя, и уже подбирает девушек из лучших родов, тайши Амар.
— Женитьба — хорошее дело, — обрадовался Амар.
Император посмотрел на беседующих муголов и опять благодушно улыбнулся.
— Оставлю вас. Думаю, вам еще есть, о чем поговорить.
— Благодарю за заботу, великий василевс. — Поклонился Хунбиш, и Амар с Юлхушем согнулись в поклоне следом.
— Если что надо, скажи дворцовым людям, слуга великого хагана. Весть до меня дойдет.
— Долгих лет тебе, василевс.
Диодор развернулся и вышел из комнаты.
— Расскажи мне еще вот о чем, Хунбиш… — Было последнее, что он услышал из комнаты.