Последний день в... Париже
Шрифт:
– Шесть, – поправил он, взглянув на часы.
На его руке змеились узоры, переходя на плечо. Красиво, что тут скажешь. Не знала, что меня могут так возбуждать тату.
– Ах так! – я выбилась из сих в попытках забрать свои каракули. – Тогда и ты напиши свое имя вот тут, – я дала ему чистый лист, а когда он написал «Алекс», я с довольной ухмылкой сообщила: – Набью это у себя на заднице.
– Блефуешь!
–
– Веснушка, ты не станешь набивать мое имя ради спора… –предупредил он и с серьезным видом двинулся ко мне.– Тем более, на заднице. Это кощунство, в сравнении с тем куда я собрался разместить твое прозвище. Не говоря уже о том, что задница очень чувствительная к игле, тебе будет чертовски больно.
– Запрети мне, –я пристально смотрела на него, вызывающе сузив глаза.
–Ты опасно близка к тому, чтобы увидеть мою темную сторону, – предупредил он, а потом вдруг поднял руки вверх, отступая. – Ок, я пас.
– Не станешь набивать «веснушку»? – с надеждой спросила я.
– Теперь точно набью. Я не стану отговаривать тебя.
Он заговорил с мастером, обсуждая детали, а я обернулась на второе кресло, за которым меня ждала не менее разукрашенная татушками девушка. Я перевела взгляд на листок с именем и пожала плечами. А что я, собственно, теряю?
Я легла на кушетку, приспустив штаны, стараясь не смотреть на Алекса, которому рисовали маркером мое прозвище слева на ребрах. Классное место, я даже подумала что он намеренно выбрал сторону, где сердце, но справа у него уже была татушка в виде замысловатых тернистых узоров. Вот и думай теперь: так совпало или он намеренно набивает мое прозвище под сердцем?
Как только маркер девушки коснулся моей кожи, я не могла избавиться от единственной мысли: «О, я совершенно точно пожалею об этом!». Но как тут отступиться? Один раз ведь живем.
А в моем случае, скорее всего, еще и недолго…
***
Тату Алекса была готова быстрее, чем моя. Все потому что я часто просила передышку. Больно было невыносимо. Он не лгал, предупреждая о том, насколько это чувствительное место. Даже количество выпитого накануне не помогло притупить жгучую боль.
Алекс сел рядом, и я схватила его расписанные плечи, негодуя на весь мир.
– Подумай о том, что я с тобой сделаю, когда твоя татушка заживет, –он подмигнул, ласково проводя по моей руке своей.
Я осыпала его проклятиями.О чем я только думала? Решение сделать тату затянуло момент нашего многообещающего интима на неопределенный срок.
– А как быстро она заживет?
–
– Ты серьезно?!
– Похоже, что я шучу?
– Ты отправил меня на эту кушетку, зная, что из-за тату мы не переспим?
– Напротив, я тебя отговаривал. Забыла?
– Ты сказал «я тебя не трону», – вспомнила я, шипя от боли. – Ты именно это и имел в виду? В какой момент ты передумал со мной спать?
– Кто тебе сказал, что я передумал?
– Ты. Сказав, что не тронешь меня. А потом затащив сюда.
–Веснушка, ты искаженно интерпретируешь происходящее.
– А ты не мог бы меньше употреблять слов с этой проклятой буквой «р»? – уткнувшись лбом в его ладонь, я простонала от боли.
– Прости, что? – он засмеялся. – Что это еще за претензия?
– То как ты ее произносишь, разве можно даже картавить сексуально?
Я злилась на него и на себя за то, что так на него реагировала.
– На самом деле, это дефект речи, – признался Алекс, удивляя меня своей откровенностью. – Правда удобно, что я – француз?
– Везучий сукин сын! – проворчала я, слегка прикусив кожу на его руке. Он лишь продолжал смеяться.
– Я бы так не сказал, – уже серьезно заметил Алекс, а я подняла голову и посмотрела на него. – Иначе бы не помешался на девушке, с которой у меня нет будущего.
– Может, именно это и дает такой эффект? – задумчиво произнесла я, утопая в его теплом взгляде.
Он нежно провел рукой по моей и крепче сжал ее. Я зажмурилась от жгучей боли на заднице.
– Много еще осталось? – с трудом выговорила я.
Алекс, взглянув на мою спину, облизал губы, прежде чем ответить.
– Уже на «с», – тихо хмыкнув своим мыслям, он слегка покачал головой.
– Говори уже, – проворчала я.
– Ты не захочешь знать.
– Алекс, – я сжала его руку, впиваясь в кожу ногтями. – Какие бы слова ты ни сказал, хуже того, что я сейчас чувствую, быть не может.
– Ладно, – он вздохнул. – Размышлял, каково это – кончить на твою попку с моим именем.
– Возможно, почти так же, как и выкрикивать его в этот момент..
Мы оба засмеялись.