Последний дон
Шрифт:
В следующие пять лет Афина вознеслась до высших звездных сфер, а Стивен начал мало-помалу угасать. Он по-прежнему оставался идолом для фанатиков, особенно в юбках, но с ролями ему то ли не везло, то ли не хватало интеллекта. Наркотики и алкоголь сделали его работу более неряшливой. Через Мело Стюарта Стивен просил Афину о главной мужской роли в «Мессалине». Теперь вожжи перешли в другие руки. Право выбора исполнителя главной роли принадлежало Афине, и она дала эту роль Стивену. Сказать «да» ее заставило какое-то извращенное чувство благодарности да еще то, что роль была буквально создана персонально для него, – однако специально оговорила, что спать с ней Стиву не придется.
Разумеется, в последние пять лет у Афины случались короткие романы. Один из них – с молодым продюсером Кевином Маррионом, единственным сыном Элая Марриона.
Будучи ее ровесником, Кевин Маррион притом являлся ветераном киноиндустрии. Первый крупный фильм, выпущенный им в возрасте двадцати одного года, стал бестселлером. В результате чего Кевин проникся убеждением, что он гений по части кино. С той поры он выпустил три провальных фильма и удержался в киноиндустрии только благодаря отцу.
Внешне Кевин Маррион был исключительно хорош собой, что и неудивительно, ведь его мать была одной из первых красавиц в кино. К несчастью, камера выхолащивала его облик, так что Кевин не выдержал ни одной кинопробы. Рассчитывать на серьезное будущее ему оставалось только в качестве продюсера.
Афина познакомилась с Кевином, когда он попросил ее исполнить главную роль в его новой ленте. Афина выслушала его с восторженным недоумением и ужасом. Кевин говорил с исключительной серьезностью крайне наивного человека.
– Лучшего сценария я в жизни не читал, – заявил он. – Если совсем честно, я помог его переписать. Афина, вы единственная актриса на свете, заслуживающая этой роли. Я мог бы заполучить любую звезду, но мне нужны именно вы. – Кевин сурово воззрился на Афину, дабы убедить ее в собственной искренности.
Сюжетная канва повергла ее в оцепенение. Речь шла о бездомной женщине, переродившейся после находки в мусорном контейнере ребенка и ставшей предводительницей всех бездомных Америки. Полфильма она только и делала, что таскала туда-сюда коляску, вмещавшую все ее пожитки. Затем, пройдя через алкоголь, наркотики, дистрофию, изнасилование и попытку правительства отобрать у нее подкидыша, она вступает в борьбу за пост президента Соединенных Штатов в качестве независимого кандидата. Разумеется, она проигрывает – в этом-то и заключался весь шик.
Афина содрогнулась от ужаса. Согласно сценарию, она должна стать бездомной, отчаявшейся женщиной, одетой в лохмотья и красующейся на фоне жуткого запустения. Визуально – сущая катастрофа. На уровне эмоций – что надо, на уровне интеллектуальных построений фабулы – идиотизм. Словом, возмутительный, безнадежный кавардак.
– Если вы сыграете эту роль, я умру счастливым, – заявил Кевин.
А Афина подумала: «Это я рехнулась, или этот парень слабоумный?» Но этот могущественный продюсер явно вел себя совершенно искренне и явно мог запустить машину в ход. Афина в отчаянии поглядела на Мело Стюарта, ободряюще улыбнувшегося ей, но не смогла проронить ни слова.
– Чудесно. Чудесная идея, – изрек Мело. – Классика. Взлет и падение. Падение и взлет. Квинтэссенция драмы. Но, Кевин, ты же знаешь, насколько важно для Афины после прорыва на первый экран держаться в нужном русле. Оставь сценарий, мы почитаем его и свяжемся с тобой.
– Разумеется, – Кевин вручил обоим по экземпляру сценария. – Я уверен, вам понравится.
Мело пригласил Афину в небольшой тайский ресторан в Мелроуз. Сделав заказ, они принялись перелистывать сценарий.
– Да я лучше наложу на себя руки, – заявила Афина. – Этот Кевин, часом, не дебил?
– Ты до сих пор не вникла в особенности кинобизнеса. Кевин не так уж глуп. Он просто занят не своим делом. Мне доводилось видеть типов и похуже.
– Где? Когда? – вскинулась Афина.
– Ну, с ходу мне вспомнить трудновато… Ты достаточно крупная звезда, чтобы отказаться, но недостаточно крупная, чтобы без нужды заводить врагов.
– Элай Маррион чересчур умен, чтобы поддержать сына в подобном предприятии. Он не может не знать, насколько ужасен сценарий.
– Еще бы, – согласился Мело. – Он даже подшучивает, что его сын умеет проваливать коммерческие фильмы, а дочь – делать убыточное серьезное кино. Но Элай вынужден потакать детям. А мы – нет. Поэтому мы откажемся от этого фильма. Но тут есть и закавыка. «ЛоддСтоун» принадлежат права на большой роман, где есть грандиозная роль и для тебя. Отвергнув Кевина, ты рискуешь лишиться и этой роли.
– На сей раз я обожду, – развела руками Афина.
– А почему бы не согласиться на обе роли? Только поставь условием, чтобы роман пошел в первую очередь. А после найдем способ отвертеться от картины Кевина.
– И тогда мы не станем врагами? – усмехнулась Афина.
– Первый из этих двух фильмов будет грандиозным бестселлером. После этого ты сможешь себе позволить наживать врагов.
– А ты уверен, что после этого мне удастся отвертеться от фильма Кевина?
– Если я тебя не вытащу, можешь меня вытурить, – заверил Мело, уже заключивший договор с Элаем Маррионом. Тот не мог отказать сыну напрямую и потому придумал такой способ отвести катастрофу. Элаю хотелось выставить злодеями Мело и Афину. А Мело был не против. Любому киноагенту просто по роли положено быть злодеем.
Все прошло как по маслу. Первая часть – фильм по роману – сделал Афину абсолютно перворазрядной звездой. К несчастью, последствия вынудили ее на время принять обряд безбрачия.
Во время липового периода подготовки к съемкам мифического фильма Кевина последний, как и следовало ожидать, влюбился в Афину. Для продюсера Кевин Маррион был довольно целомудренным юношей и потому преследовал Афину с бессовестной искренностью и пылом. Однажды вечером в минуту слабости, подстрекаемой угрызениями совести из-за предательства по отношению к его картине, Афина увлекла Кевина в постель. Близость оказалась достаточно восхитительной, чтобы Кевин потребовал женитьбы.
Тем временем Мело с Афиной убедили Клавдию Де Лену переписать сценарий. Она все обратила в фарс, и Кевин вышвырнул ее. Он так рассердился, что превратился в зануду.
Афине же этот роман оказался довольно удобным. Во-первых, он отлично вписывался в ее рабочий график. А энтузиазм Кевина в постели доставлял ей немало удовольствия. Его настырное предложение руки и сердца даже без испытательного срока льстило самолюбию Афины, ведь в не таком уж далеком будущем Кевину суждено унаследовать «ЛоддСтоун».