Последний дон
Шрифт:
Новый год для Лас-Вегаса – время великих празднеств. В этот период сюда стекается народ со всех концов страны, но для Клавдии у Кросса всегда находился свободный номер. Она никогда не увлекалась азартными играми, но однажды все же проигралась дотла. В тот раз она приехала в Вегас под Новый год в компании молодого многообещающего актера, на которого ей хотелось произвести впечатление. Она стала играть и, утратив над собой контроль, подписала векселей на добрых пятьдесят тысяч долларов. Позже к ней в номер пришел Кросс, держа в руках эти векселя. На лице брата Клавдия увидала какое-то странное выражение, но стоило ему заговорить, как она тотчас же узнала его: это было выражение их отца.
– Клавдия, я думал, ты умнее меня. Но что это, дьявол тебя забери, такое?
Клавдия оробела. Кросс неоднократно предупреждал ее, чтобы она не играла по-крупному, предостерегал против повышения ставок, когда пошла полоса невезения. Он строго-настрого запретил ей играть больше двух-трех часов кряду, поскольку чем дольше играешь, тем выше вероятность проиграться. Теперь она нарушила все эти заповеди.
– Послушай, Кросс, дай мне пару недель, я расплачусь.
Реакция брата удивила ее.
– Я скорее убью тебя, чем позволю платить по этим векселям, – заявил Кросс. Очень неспешно и тщательно он порвал листки, а обрывки сунул в карман. – Я приглашаю тебя сюда не для того, чтобы обдирать как липку, а потому, что люблю и скучаю. И запомни раз и навсегда: ты никогда не сумеешь обыграть казино. Везение тут ни при чем. Дважды два – всегда четыре, как ни крути.
– Ладно-ладно.
– Мне плевать на эти пятьдесят штук, и я злюсь только из-за того, что ты оказалась такой дурой.
На том дело и закончилось, но Клавдия была не на шутку удивлена этим случаем. Неужели Кросс и впрямь забрал такую власть, что может, не моргнув глазом, порвать векселя на пятьдесят тысяч долларов? Одобрит ли его поступок Гронвельт? И узнает ли о нем вообще?
Было и несколько других похожих случаев, но один произвел на нее особенно неизгладимое впечатление и был связан с женщиной по имени Лоретта Ланг.
Лоретта была ведущей танцовщицей и певицей в варьете «Занаду». Она была полна живости, доброго, искрометного задора, которые очаровали Клавдию, когда Кросс познакомил их после окончания программы.
В жизни Лоретта была так же обворожительна, как на сцене, однако Клавдия подметила, что Кросса живость певицы не только не очаровывает, но, казалось, просто раздражает.
В следующий свой приезд в Вегас Клавдия прихватила с собой Мело Стюарта и подгадала их поездку таким образом, чтобы они сумели попасть на шоу с участием Лоретты. Мело согласился пойти в варьете только для того, чтобы сделать приятное Клавдии, но, посмотрев представление, по достоинству оценил Лоретту и одобрительно сказал Клавдии:
– Классная девочка. Не тем, как поет и танцует. Она прирожденный комик. Женщина, обладающая таким даром, – настоящее золото.
Когда шоу закончилось, Клавдия с Мело прошли за кулисы, и она представила своего спутника Лоретте. Мело нацепил на себя одну из своих профессиональных масок и заявил:
– Лоретта, я в тебя влюбился! Просто влюбился, понимаешь? Можешь ли ты приехать на следующей неделе в Лос-Анджелес? Я сниму тебя на пленку, чтобы показать потом своему другу с киностудии. Но сначала ты должна будешь подписать контракт с моим агентством. Сама понимаешь, прежде чем я получу хоть какую-то прибыль, мне придется вложить в тебя большие деньги. Бизнес есть бизнес. Но даже при этом не забывай, что я в тебя влюблен.
Лоретта повисла на шее у Мело, и Клавдия поняла, что это не наигранная радость. Они договорились о дне свидания, а затем все втроем отправились в ресторан, чтобы отпраздновать это событие. На следующий день ранним утром Мело погрузился на самолет и вернулся в Лос-Анджелес.
За ужином Лоретта призналась, что уже подписала очень жесткий контракт с агентством, поставлявшим исполнителей ночным клубам и варьете. В соответствии с условиями контракта Лоретта была обязана работать на это агентство еще в течение трех лет. Клавдия успокоила девушку, пообещав, что все можно будет уладить.
Однако через некоторое время выяснилось, что это не так просто. Агентство настаивало на том, что Лоретта должна выполнять принятые на себя обязательства и работать на него столько, сколько предусмотрено по контракту, – еще три года. В полном отчаянии Лоретта попросила Клавдию обратиться за помощью к брату, чем немало удивила ее.
– Черт побери, чем тут может помочь Кросс?
– У него в этом городе все схвачено, – отвечала Лоретта, – и ему ничего не стоит обо всем договориться. Ну пожалуйста, Клавдия!
Когда она поднялась в пентхауз отеля, где обитал Кросс, и изложила ему суть проблемы, он посмотрел на сестру с гримасой жалости и отрицательно покачал головой.
– Черт возьми, что тут трудного? – поинтересовалась Клавдия. – Замолви за нее словечко, больше я ни о чем не прошу.
– Ты балда. Я видел десятки подобных дамочек. Они ездят на своих друзьях верхом, а потом забывают даже их имена.
– Ну и что с того? Она действительно талантлива. Это может изменить всю ее жизнь к лучшему.
Кросс снова покачал головой.
– И не проси.
– Но почему? – не унималась Клавдия. Ей было не привыкать просить одних людей об одолжении для других. Это была неотъемлемая часть существования в мире кинобизнеса.
– Потому, что если я за это возьмусь, то вынужден буду довести дело до конца.
– Я вовсе не требую, чтобы ты лез из кожи вон, – проговорила Клавдия, – я всего лишь прошу тебя сделать то, что в твоих силах. По крайней мере, тогда мне будет не в чем упрекнуть себя перед Лореттой.