Последний довод королей
Шрифт:
Он услышал, как за его спиной по дороге загремели тяжелые сапоги, слишком поздно отступил в сторону, освобождая путь марширующей колонне солдат, и его грубо оттолкнули на кромку травы. Одна нога Глокты поскользнулась в грязи, и боль резко пронизала ее. Колонна, топоча, прошла мимо с полным пренебрежением, и Глокта скорчил гримасу им в спину.
«У людей больше нет должного страха перед инквизицией. Они слишком напуганы гурками».
Он отстранился от стены, сморщившись от боли, хорошенько выругался, выпрямил шею и захромал дальше.
Верховный
«Направление главной атаки гурков».
В отдалении над крышами домов в бледное небо поднимались столбы черного дыма, образовавшие плотную завесу, отчего и без того тусклый осенний свет стал совсем траурным. Маровия повернулся, когда беспалая нога Глокты заскрипела по темным половицам. Испещренное морщинами старое лицо оживила приветственная улыбка.
— А, наставник Глокта! Не представляете, как я обрадовался, когда мне о вас доложили. После вашего последнего визита я успел соскучиться. Мне так нравится ваша прямота. И я восхищен вашей преданностью работе. — Он вяло махнул рукой в сторону окна. — Закон, я должен признать, во времена войны спит. Но даже когда гурки стоят у ворот города, благородная работа королевской инквизиции продолжается. Наверное, вы снова пришли ко мне по поручению его преосвященства?
Глокта помедлил.
«Но только по привычке. Я должен повернуться к инквизиции своей изуродованной спиной. Как меня назовет Сульт? Предателем? Без сомнения. И хуже тоже. Но человек должен прежде всего заботиться о себе самом. Я уже достаточно пожертвовал».
— Нет, ваша честь. Я пришел от имени Занда дан Глокты.
Он дохромал до стула, выдвинул его и уселся, не дожидаясь приглашения.
«Конечно, это не похоже на изящные манеры».
— Сказать по правде, я нуждаюсь в вашей помощи.
«Сказать по правде, вы моя последняя надежда».
— В моей помощи? Не сомневаюсь, что у вас есть могущественные друзья.
— По моему горькому опыту, могущественные люди не могут позволить себе иметь друзей.
— К сожалению, это правда. Моего положения, да и вашего, не достигнешь без понимания, что каждый сам за себя.
Маровия взирал на него с видом благодетеля, усаживаясь в свое высокое кресло.
«Но я не могу расслабиться. Его улыбка может быть такой же убийственной, как нахмуренный лоб Сульта».
— Наши друзья те, кто может быть нам полезен. Учитывая это, что я могу для вас сделать? А еще важнее понять, что вы можете сделать для меня в ответ?
— Здесь потребуются кое-какие разъяснения. — Глокта сморщился, потому что судорога сковала его ногу. Он напрягся и выпрямил ее под столом. — Могу ли я говорить с вами совершенно откровенно, ваша честь?
Маровия задумчиво потрогал бороду.
— Правда — очень редкий и ценный товар. Я удивлен, если такой опытный человек,
— Однажды мне сказали, что путник, заблудившийся в пустыне, берет воду у того, кто ее предложит.
— Заблудившийся? Тогда говорите откровенно, наставник, и посмотрим, смогу ли я предложить вам что-то из моего запаса.
«Вряд ли это обещание поддержки, но это лучшее, на что я мог надеяться от человека, еще недавно бывшего моим злейшим врагом. Итак… мое признание».
Глокта перебирал в уме события последних двух лет.
«Какой грязный, постыдный, безобразный список. С чего начать?»
— Это произошло некоторое время назад, когда я начал рассматривать злоупотребления уважаемой гильдии торговцев шелком.
— Я хорошо помню ту прискорбную историю.
— Во время своих изысканий я обнаружил, что торговцев финансировал банк. Очень богатый и могущественный банк. «Валинт и Балк».
Глокта осторожно глянул, проверяя реакцию Маровии, но тот и бровью не повел.
— Я знаю о существовании такого банка.
— Я заподозрил, что они замешаны в преступлениях гильдии. Магистр Каулт многое рассказал мне перед своей несчастной кончиной. Но его святейшество не позволил продолжать расследование. Слишком много трудностей в и без того трудное время.
Левый глаз дернулся и начал слезиться.
— Прошу прощения, — пробормотал он, вытирая глаз пальцем. — Вскоре после тех событий я отправился в Дагоску, чтобы заняться обороной города.
— Ваше особое усердие в том деле тревожило меня. — Маровия кисло улыбнулся. — Мои поздравления. Вы проделали исключительную работу.
— Я не могу приписать эту заслугу только себе. Архилектор дал мне невыполнимое задание. Дагоска была полна предателей, а снаружи ее окружали гурки.
Маровия усмехнулся.
— Достойно сочувствия.
— Если бы хоть кто-то сочувствовал. Нет, все были заняты своими делами здесь, стараясь обойти друг друга, как всегда. Укрепления Дагоски находились в состоянии, совершенно неприемлемом для обороны. Я не мог укрепить их без денег…
— Его преосвященство не спешил помогать.
— Его преосвященство не поучаствовал ни единой маркой. Но совершенно неожиданный благодетель появился именно тогда, когда я так нуждался в нем.
— Какой-то богатый дядюшка? Вот уж везение.
— Не совсем.
Глокта облизнул солоноватую пустоту на том месте, где когда-то находились его зубы.
«И секреты начали разливаться, как дерьмо из потрескавшегося горшка в уборной».
— Моим богатым дядюшкой оказался не кто иной, как банкирский дом «Валинт и Балк».
Маровия нахмурился.
— Они снабдили вас деньгами?
— Только благодаря их щедрости мне удалось удержать гурков так долго, как получилось.
— Помня о том, что могущественные люди не имеют друзей, что эти Валинт и Балк получили взамен?