Последний довод королей
Шрифт:
«Точно умирающая кошка».
— Наставник! — Она улыбнулась, взяла его под локоть и почти перетащила через порог. — Какая радость! Наконец хоть с кем-то поговорю! Я ужасно скучаю.
Пустые бутылки стояли в углу гостиной, поблескивая в свете закопченных свечей и тлеющей головешки в камине. Стол был завален грязными тарелками и стаканами. Пахло потом и вином, вчерашней едой и сегодняшним отчаянием.
«Есть ли более жалкое занятие, чем бессмысленно спиваться? Вино веселит счастливого человека, а несчастному от него только
— Я снова пытаюсь разобраться с этой чертовой книгой.
Арди стукнула по тяжелому раскрытому тому, лежащему на стуле переплетом вверх.
— «Падение Мастера Делателя», — пробормотал Глокта. — Какая чушь! Магия, геройство… Я не смог продвинуться дальше первой части.
— Я вас понимаю. Я дочитала до третьей, и легче не становится. Слишком много этих чертовых колдунов, я уже путаю их. Сплошные битвы и бесконечные кровавые походы туда и обратно. Если увижу еще одну карту, я покончу с собой.
— От этой беды кое-кто может вас спасти.
— Да?
— Боюсь, оставаться здесь уже не безопасно. Вам надо пойти со мной.
— Спасаться? Ну, уж нет! — Она пренебрежительно махнула рукой. — Нам ничего не грозит. Гурки далеко, на другой стороне города. Вы больше рискуете в Агрионте, и мне не следует…
— Угроза исходит не от гурков. Она исходит от моих поклонников.
— Ваши дружки угрожают мне?
— Вы недооцениваете степень их ревности. Скоро они будут угрожать всем, кого я знал в своей жалкой жизни, и друзьям, и врагам.
Глокта снял с крючка плащ с капюшоном и протянул его Арди.
— Куда мы отправимся?
— В маленький прелестный домик около порта. Его лучшие годы прошли, но он очень своеобразный. Как и мы с вами.
В коридоре послышались тяжелые шаги, и Коска просунул голову в дверь.
— Наставник, нам пора выходить, если мы хотим добраться до порта к…
Он запнулся, уставившись на Арди. Последовало неловкое молчание.
— Кто это? — прошептала она.
Коска, пригнувшись, протиснулся в комнату, сдернул шляпу с головы, показывая неровные проплешины, и стал низко-низко кланяться.
«Еще ниже, и он расквасит нос об пол».
— Простите меня, госпожа. Никомо Коска, известный солдат удачи, к вашим услугам. Буквально у ваших ног.
Нож вывалился из его куртки, со стуком упал на пол. Глокта и Арди некоторое время смотрели на него, затем Коска усмехнулся и поднял голову.
— Вы видите муху вон там, на стене?
Глокта прищурился.
— Возможно, не самый лучший момент для…
Нож пролетел по комнате, на шаг промахнулся мимо цели, ударился о стену рукояткой, выбив кусок штукатурки, отскочил назад и ударился о пол.
— Дерьмо, — произнес Коска. — То есть… черт.
Арди, нахмурившись, взглянула на нож.
— Я бы сказала, именно дерьмо.
Коска пропустил это мимо ушей с гаденькой улыбкой.
— Это я ослеплен. Когда наставник описывал мне вашу красоту, я думал, что он,
Он убрал нож и надел набекрень свою шляпу.
— Позвольте мне заявить, что я влюблен.
— Что вы ему говорили? — спросила Арди.
— Ничего. — Глокта мрачно пожевал деснами. — Мастер Коска имеет склонность к преувеличениям.
— Особенно в любви! — вставил наемник. — Особенно сейчас. Если уж я влюбляюсь, то до безумия, причем делаю это не чаще одного раза в день.
Арди уставилась на него.
— Я не пойму, мне надо испугаться или, наоборот, почувствовать себя польщенной?
— И то и другое, — произнес Глокта. — Но придется делать это на ходу.
«У нас мало времени, а мне еще надо прополоть целый заросший сад».
Ворота открылись с мучительным скрипом насквозь проржавевшего металла, и Глокта перебрался через прогнивший порог. Ногу, бедро, спину пронзала острая боль после долгого пути по причалам порта. В глубине темного захламленного двора виднелся полуразрушенный дом.
«Как огромный мавзолей. Гробница моих надежд».
Секутор и Иней ждали в тени на ветхом крыльце, в черных одеждах и черных масках, как обычно.
«Одинаково одетые, но совсем разные».
Один дородный, другой худой, один с белыми волосами, другой с темными, один стоял, скрестив руки, другой сидел, скрестив ноги.
«Один верен мне, другой… сейчас мы это выясним».
Секутор встал с обычной усмешкой в глазах.
— Ну, говорите, в чем же…
Коска прошел в ворота и неторопливо, с ленцой, двинулся к дому по раздробленной брусчатке, отбросив несколько кусков камня носком поношенного сапога. Остановился у сломанного фонтана и пальцем отковырнул немного забившей его грязи.
— Прелестное местечко. Прелестное и… — Он повертел испачканным в грязи пальцем. — Гнилое.
Его команда уже вытягивалась вдоль забросанного камнями двора. Залатанные куртки и потрепанные плащи были распахнуты, демонстрируя оружие всех видов и размеров. Лезвия, наконечники, шипы поблескивали в колеблющемся свете фонарей, и металл был настолько же гладким и чистым, насколько грубы и грязны были лица наемников.
— А это, черт побери, кто такие? — спросил Секутор.
— Друзья.
— Вид у них не очень-то дружественный.
Глокта усмехнулся, показав практику зияющую щель между передними зубами.
— Ну, все зависит от того, на чьей ты стороне.
Улыбка без следа исчезла с лица Секутора. Его взгляд нервно скользил по двору.
«Взгляд виновного. Нам знакомы такие взгляды. Мы видим их у наших заключенных. Мы видим их в зеркале, когда осмеливаемся взглянуть на свое отражение. От человека с его опытом можно было бы ожидать большего. Хвататься за лезвие — не лучший способ спастись от ножа. Уж я-то знаю».