Последний довод королей

Аберкромби Джо

— Первый закон? — Маг оскалил зубы в усмешке. — Правила написаны для детей. Это война, а на войне есть только одно преступление — поражение. Слово Эуса? — Губы Байяза скривились. — На! Ну, пускай он явится и остановит меня!

— Хватит!

Один из едоков скользнул вперед и пронесся вдоль металлических кругов к центру. Ферро ахнула, когда камень у нее в руке неожиданно заледенел. Воздух вокруг Байяза сжался и закружился, словно он отражался в быстро текущей воде.

Едок подпрыгнул, блеснуло лезвие его меча. Затем он исчез. И еще двое за ним. Длинная струя крови окрасила землю в том месте, где только что стоял один из

них. Ферро смотрела на нее, разинув рот и таращась во все глаза.

В здании позади них образовалась гигантская зияющая дыра от земли до высокой крыши. Огромное ущелье, очерченное разрушенным камнем и обвисшей штукатуркой, с расщепленными перекладинами и болтающимися разбитыми стеклами внутри. Каменная пыль сыпалась с краев дыры в зияющую пропасть внизу. Клочья разорванных бумаг парили в пустоте. Тонкий, мучительный крик донесся из глубины развалин. Стенания. Возгласы боли. Много голосов. Кричали те, кто укрылся в этом здании.

Им не повезло.

Губы Байяза медленно растянулись в улыбке.

— Действует, — выдохнул он.

Темные пути

Джезаль поспешно миновал высокий сводчатый проход и вбежал в дворцовый сад. Его окружали его рыцари. Поразительно, что верховный судья Маровия сумел выдержать темп их стремительного броска через Агрионт. Старик даже не сбился с дыхания.

— Закройте ворота! — кричал он. — Ворота!

Огромные двери медленно закрылись. Две балки толщиной с судовые мачты запечатали их с внутренней стороны. Джезаль позволил себе вздохнуть с облегчением. Мощь этих тяжелых ворот, высота и толщина стен, множество хорошо обученных и вооруженных стражников — все это внушало чувство относительной безопасности.

Маровия мягко положил руку на плечо Джезаля и стал подталкивать его к выложенной галькой дорожке, ведущей в ближайшую дворцовую дверь.

— Нам следует найти самое безопасное место во дворце, ваше величество.

Джезаль стряхнул его руку.

— Вы хотите запереть меня в спальне? Или мне нужно спрятаться в подвале? Я останусь здесь и буду руководить обороной.

Долгий, леденящий душу крик послышался с другой стороны стены и эхом пронесся над садом. Он словно просверлил дыру, через которую быстро улетучивалась всякая уверенность. Ворота задрожали, постукивая о могучие балки, и мысль о подвале, где можно спрятаться, с каждой секундой становилась все более привлекательной.

— В шеренгу! — гаркнул Горст своим пронзительным голосом. — К королю!

Стена воинов в тяжелых доспехах мгновенно сомкнулась вокруг Джезаля. Мечи были обнажены, щиты подняты. Остальные преклонили колени впереди, вытаскивая стрелы из колчанов, натягивая тетивы тяжелых луков. Все взоры были направлены на могучие двойные двери. Они снова негромко застучали, задрожали.

— Там, внизу! — закричал кто-то со стены. — Внизу…

Послышался скрежет, и закованный в доспехи человек свалился с парапета и приземлился на дерн. Тело его задрожало, затем обмякло.

— Что… — начал кто-то.

Какая-то белая фигура нырнула вниз со стены, грациозно перевернувшись в воздухе, и с глухим стуком опустилась на тропинку перед ними. Прыгун выпрямился. Это был темнокожий человек в белых с золотом доспехах, с лицом гладким, как у мальчика. В одной руке он держал копье из темного дерева и кривой клинок. Джезаль уставился на него, а он ответил совершенно безразличным взглядом.

Что-то странное было в этих темных глазах. Точнее, в них ничего не было. Джезаль понял, что это не человек. Это едок. Тот, кто нарушил второй закон, один из Тысячи Слов Кхалюля. Он явился, чтобы свести старые счеты с первым из магов. Но разве счеты с магом включают в себя и Джезаля? Это нечестно. Едок поднял руку, точно благословлял его.

— Пусть Господь допустит нас на небеса.

— Огонь! — пронзительно закричал Джезаль.

Луки запели. Две стрелы отскочили от доспехов едока, еще две вошли в тело, одна под нагрудник, другая в плечо. Пятая стрела вонзилась ему прямо в лицо, оперение торчало под глазом. Любой человек с такими ранами упал бы замертво. Но едок прыгнул вперед с поразительной скоростью.

Один из рыцарей поднял лук в слабой попытке защититься. Копье разбило лук на две части, рассекло рыцаря пополам на уровне живота и со звоном вонзилось в другого телохранителя, подняв его в воздух и отбросив на дерево в десяти шагах. Полетели части разбитых доспехов и древесные щепки. Первый рыцарь издал странный свистящий звук, когда верхняя половина его туловища упала на тропинку, обагрив кровью онемевших от ужаса товарищей.

Джезаля оттерли назад, он мог видеть только отдельные движения своих телохранителей. Он слышал крики, стоны и звон металла, видел, как блестят мечи и брызжет кровь. Закованное в доспехи тело взлетело в воздух, как тряпичная кукла, и врезалось в стену на другом краю сада.

Люди расступились. Едока окружили, он размахивал блистающим копьем, описывая ослепительные круги. Когда копье врезалось в плечо одного из воинов, отбросив его на землю, древко расщепилось от силы удара, а наконечник, крутясь, отскочил в сторону. Один из рыцарей атаковал едока сзади и поразил в спину, но блестящее острие алебарды вышло из его груди, не пролив ни капли крови на белые доспехи. Еще один рыцарь секирой отсек ему руку. Пыль посыпалась из обрубка, едок пронзительно закричал, ударил противника в грудь тыльной стороной руки, сокрушив латы, и швырнул задыхающегося рыцаря на землю.

Когда меч лязгнул по белым доспехам, пыль взвилась так, словно выбивали ковер. Джезаль молча смотрел, как едок качнулся в его сторону. Горст отодвинул короля и, недовольно ворча, направил меч едоку в шею, готовый нанести мощный удар. Едок заметался, молча, его голова повисла на хряще, коричневая пыль посыпалась из зияющих ран. Он вцепился в Горста уцелевшей рукой, зашатался, его лицо перекосилось от боли, рука вывернулась, и он упал на колени.

— Вот тебе небеса, поганец!

Меч Джезаля перерубил его шею, и голова едока упала на траву. Он отпустил Горста, и тот схватился за вывихнутое предплечье. Отпечаток руки едока остался на его тяжелых доспехах. Лишившееся головы тело медленно опрокидывалось.

— Проклятая тварь!

Джезаль сделал шаг и ударом ноги отбросил голову в сад. Он наблюдал, как она катится, подскакивая, в цветочную клумбу, оставляя след из пыли на траве. Три человека стояли над телом, тяжело дыша под шлемами, и блестящими клинками разрубали его на куски. Пальцы их судорожно подергивались от напряжения.

— Они сделаны из пыли, — прошептал кто-то.

Маровия мрачно смотрел на останки.

— Да, некоторые. А другие из крови. Все они разные. Нам надо скорее добраться до дворца! — прокричал он, быстро направляясь в сад. — Их будет еще больше!