Последний Дозор
Шрифт:
За моей спиной раздался сдавленный звук. Я обернулся.
Ольгу тошнило. Она привалилась к косяку двери, отворачиваясь от спальни, и ее рвало прямо на стену. Потом Ольга подняла на меня взгляд, вытерла рот ладонью. Сказала:
– Аккуратист… Да. Я поняла.
Мне совершенно не хотелось видеть то, что настолько не понравилось Ольге.
Но я все-таки пошел к двери в спальню. Ноги заранее стали ватные.
– Подожди, я отойду, – пробормотала Ольга, освобождая мне место.
Я заглянул в спальню. Несколько
Ольга зря отходила. Я даже повернуться не успел, вытошнил обед прямо в спальню, через порог. Интересно, вот прощаться через порог – плохая примета, а блевать?
Глава вторая
Гесер стоял у окна. Смотрел на одевающийся вечерними огнями город. Молчал. Только сложенные за спиной руки двигались – пальцы шевелились, будто сплетая какое-то особо хитрое заклинание.
Мы с Ольгой молчали. Можно подумать, тут есть наша вина…
Вошел Гарик. Замялся у дверей.
– Ну? – спросил Гесер, не оборачиваясь.
– Пятьдесят два, – сказал Гарик.
– Эксперты что говорят?
– Троих осмотрели. Повреждения у всех одинаковые. Горло прокушено, кровь выпита. Борис Игнатьевич, можно не продолжать здесь? Вонь такая стоит, заклинания не справляются… Да и вокруг дома уже… словно канализацию прорвало…
– Грузовик вызвали?
– Фургон.
– Хорошо, увозите, – сказал Гесер. – Куда-нибудь на пустырь, подальше от города, там пусть и осматривают.
– А потом?
– Потом… – задумчиво сказал Гесер. – Потом похороните.
– Не будем родственникам возвращать?
Гесер задумался. Неожиданно спросил меня:
– Антон, как ты считаешь?
– Не знаю, – честно ответил я. – Пропал без вести или погиб… Не знаю я, как оно лучше для родственников.
– Похороните, – велел Гесер. – Будет время – подумаем. Может, начнем потихоньку эксгумировать и отправлять родным. Для каждого свою легенду придумать… Документы у всех есть?
– У всех. Они там отдельно, стопочкой лежали. Аккуратно так…
Меня кольнуло это слово. Аккуратно.
Да, он всегда был аккуратен. Подстилал полиэтилен, когда сверлил дырки в стене. Потом тщательно вытирал за собой пол…
– Как мы могли не заметить? – с болью в голосе спросил Гесер. – Как прошляпили? У нас под носом вампир убил полсотни людей!
– Так они же… иногородние все. Из Таджикистана, Молдовы, Украины… – Гарик вздохнул. – Работяги. На заработки в Москву приехали. Никакой регистрации, конечно. Жили нелегально. У них такие места есть вдоль трассы, стоят там день-деньской, на работу нанимаются. А он же строитель, верно? Знал всех, и его знали. Приехал, сказал, что нужно пять человек на работу. Сам ведь еще и выбрал… скотина. Увез. Через неделю за новыми приехал…
– У людей что, такой бардак? – спросил Гесер. – До сих пор? Полсотни человек сгинуло, их никто не хватился?
– Никто, – вздохнул Гарик. – Мразь дохлая… он же их не сразу, наверное, убивал… одного убивал, другие своей очереди ждали – день, другой, третий… В этой же комнате. А он выпитых в два полиэтиленовых мешка, чтоб не воняли, и в угол… Там даже батареи отопительные отключены. Видно, зимой начал…
– Мне очень хочется кого-нибудь убить, – процедил Гесер. – Желательно вампира. Но сгодится любой Темный.
– Так попробуй меня. – Небрежно отодвинув с дороги Гарика, в гостиную семейства Саушкиных вошел Завулон. Зевнул, сел на диван.
– Ты не провоцируй, – тихо сказал Гесер, по-прежнему глядя в окно. – А то ведь я могу счесть это официальным вызовом на поединок.
В квартире повисла совсем уж мертвая тишина. Завулон прищурился, подобрался. Как обычно, он был в костюме, но без галстука. И я почему-то подумал, что черный костюм и белую рубашку он выбрал намеренно. В знак траура.
Мы с Ольгой ждали, глядя на двух старых Иных, от которых зависело все и вся на одной шестой части суши.
– Гесер, это же была фигура речи, – примиряюще сказал Завулон. Откинулся на спинку дивана. – Ты что, полагаешь, я был в курсе этого… этого беспредела?
– Не знаю, – отрезал Гесер. Но по голосу было понятно – знает он прекрасно, что в данном случае Завулон ни при чем.
– Ну так я тебе говорю, – все так же мирно сказал Завулон. – Я возмущен не меньше, а возможно, и больше, чем ты. И вся община московских вампиров возмущена и требует казни преступника.
Гесер фыркнул. А Завулон все-таки не удержался от шпильки:
– Ты же знаешь, они очень негативно относятся к подрыву кормовой базы…
– Я им покажу кормовую базу, – негромко и очень веско произнес Гесер. – Пять лет будут сидеть на консервированной крови.
– Думаешь, Инквизиция поддержит? – заинтересовался Завулон.
– Думаю, да. – Гесер наконец-то развернулся и посмотрел ему в глаза. – Думаю, да. И ты мое прошение поддержишь.
Игру в гляделки проиграл Темный. Завулон вздохнул, отвернулся, посмотрел на меня и развел руками: мол, что с ним поделать, а? Достал дорогую сигарету фривольного розового цвета, закурил. Произнес:
– Озвереют ведь совсем…
– Ничего. Ты проследишь, чтобы не озверели.
– Детки без этого взрослеть не станут, ты же знаешь. У них половое созревание только от свежей крови начинается.
Разумеется, Завулона судьба детей-вампиров ничуть не волновала. Ему хотелось поиздеваться над Гесером. В рамках возможного.
– Детям? Детям свежую кровь позволим, – сказал Гесер, подумав секунду. – Ни к чему нам тридцать… э… Антон?
– Тридцать два.
– Ни к чему нам тридцать два кровососущих недоросля. Свежую. Но донорскую! Выдачу лицензий закрываем на пять лет.