Последний дракон
Шрифт:
— Король Эфрайон, — раздался вдруг голос позади, — король Эфрайон! Вам помочь?
Эфрайон вздохнул. Ему нужно было как-то отвязаться от всех, кто бы там ни был. Он обернулся и узнал высокого караульного из нижних уровней дворца.
— Нет, — ответил он, — у меня все в порядке.
Караульный подошел к нему, широко улыбаясь.
— Я уверен, что смогу вам помочь. Вам лучше бы здесь в одиночку не ходить. Шпиона еще не нашли!
— Я просто гуляю, — сказал Эфрайон.
— Тогда, может быть, вы окажете мне честь прогуляться вместе с вами?
Эфрайон покачал головой:
— Благодарю, но я предпочел бы гулять один.
— Не думаю, что мне стоит оставлять вас одного, — настаивал караульный, который теперь стоял рядом с королем.
— Да как ты смеешь нарушать мой покой!
Караульный продолжал улыбаться, но в глазах его Эфрайон видел угрозу. Этот человек не просто так заботился о старом монархе, он был одним из людей Эвирайи.
— Скоро соберется Семья, — сказал он, — принцесса просит вас присутствовать. Что мне сказать ей, король Эфрайон? Я уже давно за вами иду, не зная, когда к вам обратиться. Я никак не ожидал, что вы зайдете так далеко от дворца.
Что он имел в виду, Эфрайон прекрасно понял. Караульный не мог не сознавать, что старый король отправился по важному делу. Если Эфрайон не явится на встречу, Эвирайя заподозрит заговор в пользу Ясветра.
Эфрайон сердито посмотрел на этого типа. Ничтожный стражник, который хочет выслужиться, не смеет угрожать королю! Пусть принцесса что хочет, то и подозревает! Он больше сорока лет правил Симбалией и в отсутствии Ясветра будет продолжать.
— В таком случае, молодой человек, вы можете в самом деле мне помочь, — сказал он. — Возвращайтесь к принцессе и сообщите ей, что собрание Семьи нужно отложить до моего возвращения.
— Вы не пойдете со мной, король Эфрайон? — спросил стражник по-прежнему издевательски почтительным тоном.
— Нет, не пойду, — ответил Эфрайон, — у меня есть другие заботы. Пожалуйста, возвращайтесь без меня.
В глазах караульного мелькнуло беспокойство. Он этого не ожидал.
— Вы отказываетесь подчиниться приказу почетного монарха? — поинтересовался Эфрайон. — Чего вы ждете?
Ошарашенный стражник кивнул и направился обратно во дворец. Эфрайон вздохнул. Эвирайя становится с каждым часом все более дерзкой. Доклад стражника будет совсем не в его пользу, но у него нет выбора. Ясветра нужно немедленно предупредить.
В лесистых холмах Камеранской равнины было темно. Свет луны не проникал через листву. Несколько маленьких, аккуратно прикрытых со всех сторон костров горели здесь и там, вокруг них сгрудились остатки фандорской армии, люди забылись тяжелым сном.
Лэгоу стоял в темноте на краю одной из полян. Перед его мысленным взором был родной город, лица жены, сына и дочери. Обычно в это время года дела шли в гору, людям нужно было чинить телеги и инструмент, а продажа весеннего урожая вдохновила бы многих на заказ новой мебели. Вместо того чтобы ладить колесо или полировать стул, он был здесь лицом к лицу с драконами и солдатами врага во тьме ночи. Лэгоу посмотрел вокруг, на людей, завернувшихся в одеяла. Он многих хорошо знал и был в ужасе от того, какими усталыми и оборванными они стали, особенно по сравнению с ночью пира в Тамберли. Казалось, это было так давно! А когда еще это безумие закончится! Но он не терял надежды, что мир близок.
Не один колесных дел мастер не спал. Дэйон сидел рядом со стонущим и бессвязно бормочущим во сне Тенньелом. Боль для него была бесконечной цепочкой кошмаров. Сын Йондалрана смотрел на угольки догорающего костра. Он не знал, чего ожидать от врагов, но думал о том, что их ждет ужасная, сверхъестественная судьба. Разве не появился дракон? Правда, чудовище не напало на них, но его появление и без того было зловещим. Быть может, симбалийцы играют с ними? Дэйон покачал головой и встряхнул запястьем, в тишине громко зашуршали сухие стручки.
Молодой человек смотрел на потухающие угли. До него донесся едва слышный хруст ветки, он поднял голову и увидел Пеннела, смотрящего на Тенньела.
— Он плохо спит, — сказал старейшина из Тамберли.
— А кто из нас спит хорошо? — ответил Дэйон.
Пеннел посмотрел на звезды, едва видные сквозь просветы в густой листве.
— Здесь мы, по крайней мере, в безопасности от воздушных кораблей и от дракона, — сказал он.
— Или в ловушке.
— Ты думаешь, это симбалийцы призвали дракона на наши головы?
— Похоже на то.
— Я вот думаю, — сказал Пеннел, — на этой войне происходит много такого, чего не ожидал твой отец. Он почти ничего не говорил о драконе с тех пор, как тот улетел к лесу.
— Откуда ж он тогда появился, как ты думаешь?
Пеннел покачал головой.
— Я не знаю. Думается мне, что был только один человек, который мог бы пролить хоть какой-то свет на все происходящее, — сказал он, грустно смотря на Тенньела.
— Ты об Эмселе-отшельнике? — спросил Дэйон. — Разве он не был предателем?
— Я жалею о том, что мы его не выслушали, — вздохнул Пеннел, — мы многого не понимаем. Может быть, симбалийцы — это еще не самое худшее.
Пеннел пошел прочь от угасающего костра, оставив Дэйона наедине с мыслями о человеке, которого он знал только со слов других.
— Эмселя обвиняли в смерти моего брата, — прошептал он, — а я, похоже, никогда не узнаю, правда ли это, ведь тело отшельника погребено под руинами его сгоревшего дома.