Последний джедай
Шрифт:
«Паранойя», - сказал И-5 . «Еще одна человеческая эмоция, которую я просто не понимаю. Список одушевленных и неодушевленных существ в этой галактике, способных полностью уничтожить вас, длиннее суперструны ... но реальной опасности явно недостаточно: вы, органики, не счастливы, если не составите стаю пугающих, чтобы даже вас напугать более."
Джакс ничего не сказал. За месяцы, прошедшие с момента их последнего столкновения с Темным Лордом - столкновения, в котором один из их команды Хлыста предал их, а другой самосожженно пытался убить Вейдера - они не слышали даже шепота ни о его местонахождении, ни о его состоянии. Не было ни репортажей по Голонету, ни слухов от высокопоставленных чиновников, ни домыслов, ни рассказов различных форм жизни в таких местах, как трущобы Блэкпита или Южное метро. Как будто само понятие Вейдера исчезло вместе с его телесной формой.
И все же Джакс все еще не мог поверить, что его заклятый враг мертв, как бы ему ни хотелось. Весь сценарий был слишком идеальным. В плену сильнодействующего лекарства, которое непредсказуемо усиливало способности Силы, Вейдер яростно набросился на него, пытаясь отбиться от своего потенциального убийцы. Высвобождения энергии было достаточно, чтобы испарить несчастного Ханинума Тика Ринанна, который подтолкнул Вейдера к краю - разными способами. Оба они упали с большого расстояния. Ринанн умерла.
Вейдер исчез.
Если бы Дарт Вейдер был нормальным человеком - или даже нормальным джедаем, - Джакс мог бы предположить, что он тоже мертв. Но он не был ни тем, ни другим. Он был одновременно меньше и больше, чем человек. Сразу меньше и больше, чем джедай. Он был мощным слиянием человеческого и бесчеловечного. Он был ситхом ... который однажды назвал Джакса другом. Джакс подозревал - нет, больше, чем подозревал, знал – что Дарт Вейдер каким-то образом когда-то был Энакином Скайуокером. Он почувствовал это через Силу, и в их последней встрече Вейдер подтвердил это оговоркой, которая вполне могла быть преднамеренной.
Человек, который не умрет .
«Ты собираешься разделить с нами эту ношу, Джакс?» Ден смотрел на него глазами, которые только казались ленивыми. «Вы почувствовали что - нибудь о Вейдере , так как ...» Sullustan сделал бум жест оба коротеньких пальцами рук.
Джакс покачал головой. "Ничего такого. Но Ден, если бы он умер, думаю, я бы это знал. Если бы существо с такой сфокусированной силой было уничтожено, в Силе произошел бы огромный сдвиг ».
«Я видел пламенеющий обратный поток с нуля», - возразил Ден. «Это была не смена?»
«Нет, это было световое шоу. В основном вспышка, с небольшим количеством вещества. Этого было достаточно, чтобы убить Ринанна. Но я не думаю, что это убило Вейдера ».
Салластанец посмотрел на Ларанта.
– И от тебя тоже нет радости?
«Извини, Ден. Я того же мнения. Он может быть серьезно ранен и находится где-то в бакте-резервуаре, но он не мертв. Максимум, на что мы можем надеяться, это то, что он выйдет из строя достаточно долго, чтобы мы смогли доставить Йиммона в безопасное место.
«Ты только что приехал из Йиммона, не так ли?» - спросил Джакс Дена и, кивнув Саллустану, добавил: «Как он выглядит?»
Ден пожал плечами. «Примерно так, как можно было бы ожидать, что парень будет казаться почти мертвым четыре раза за последние три недели».
Джакс глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Эти почти попадания были причиной того, что они удаляли Ти Ксон Йиммона с Корусанта. Лидер группы антиимперского сопротивления, известной в местном масштабе как Хлыст, за последние недели несколько раз подвергался нападениям со стороны Имперских сил. В двух случаях только тот факт, что у Джакса и его команды был друг в полиции - префект забраков по имени Пол Хаус - вовремя предупредил их об угрозе, чтобы избежать ее.
В некотором роде внимание Империи к Хлысту - и к Йиммону в частности - было лестным. Это означало, что они перешли от простого раздражения к серьезным угрозам. Возможно, Империя даже установила связь между местным сопротивлением в Имперском Центре и более широким движением, которое возникало во все большем числе отдаленных миров. На практике это означало, что за последние несколько месяцев императорские приказы перестали «стрелять в них, если они будут мешать», чтобы «вывести их, выследить и уничтожить».
Император также изменил тактику. В этих недавних попытках уничтожения отсутствовали нюхающие Силу инквизиторы, похожие на хищников. Теперь атаки исходили от нечувствительных к Силе охотников за головами и боевых дроидов. Как будто, не сумев обратить дары Силы против Йиммона и его когорты, Император просто бросил в них все мирское оружие из своего арсенала.
Джакс хотел верить, что это были действия отчаявшегося тирана, который только что потерял свое самое мощное оружие. Он хотел верить в это так же сильно, как и в то, что Вейдер ушел. Но ...
Человек, который не умрет .
Он встряхнулся, осознав, что пришел к мысли о Дарте Вейдере как о неизбежном … и бессмертном.
Какая бы отвратительная правда ни была скрыта за этим чувством, Джакс не мог позволить ей отвлечь его от суровой реальности, что Империя хотела, чтобы Хлыст был мертв и похоронен. Империя, будучи иерархическим зверем, решила, что лучше всего это сделать, уничтожив мозги организации. Но Йиммон - с его двойной корой головного мозга и личной ячейкой оперативников, в которую входили джедай, серый паладин и разумный дроид - было трудным человеком для убийства или захвата. Тем не менее, последняя попытка была близка. Слишком близко. Путь слишком близко. Он уничтожил несколько витрин и более дюжины невинных граждан, которые оказались слишком близко к таверне, которую Хлыст использовал для передачи сообщений.
Джакс не мог избавиться от воспоминаний об улице после того нападения. Тела, разбросанные по дорожке, резкий запах озона в тяжелом воздухе, фотонные отпечатки людей на стенах зданий, обратные тени, пойманные в момент смерти. Приглушенное ощущение, что весь район затаил дыхание, готовясь к реву негодования … реву, который не пропустит мимо ушей.
Возмущение против Империи казалось бесполезным; Джакс должен был поверить, что это не так.
Решение переместить лидера сопротивления из Имперского центра было почти единодушным. Единственный несогласный голос принадлежал самому Йиммону. Только большая часть убедительности наконец заставила его согласиться с тем, что перемещение их оперативной базы на Дантуин было самым разумным шагом.