Последний экипаж "Белого кролика"
Шрифт:
Герцог с товарищами этих тонкостей не знали и выскочили за дверь со скоростью раненного белого медведя. Как мы, оставшись вдвоем в одном туалете, выкручивались из создавшейся щекотливой ситуации рассказывать не буду. Не интересно это. Скажу только одно, на этом экскурсия закончилась. С опаской, поглядывая на нас, Педро повел всех в тронный герцогский зал и усадил за свой любимый каменный стол.
Зал был действительно большой. Наш клуб в Новом Кронштадте рядом с ним выглядел бы как собачья конура по сравнению с Генеральным штабом. Один камин чего стоил. Размером он напоминал небольшую доменную печь на консервации. Думаю, в случае войны герцог прямо здесь, сможет наладить производство броневой стали, и отливать танковые башни для своей армады. Обычно в таких залах вывешивают трофеи, добытые хозяином и его доблестными предками
Закончив интересоваться трофеями, я под заунывное пение придворного оркестра принялся любоваться портретами педриных родственников в изобилии развешанных вокруг. Честно говоря, я стал это делать для того, чтобы не заснуть. Глаза слипались невыносимо. Ну, еще бы – бессонная ночь, гибель «Белого Кролика», потом кролики живые, а теперь еще и бесплатный концерт местной самодеятельности, загонят в сон кого угодно. Невыносимо хотелось положить голову на руки и закрыть глаза, но вдруг сон вассала в присутствии синьора считается здесь тяжким оскорблением, смываемым только кровью? Эх, зря я, дурак, не купил себе правила придворного этикета, зря.
Это только в кино бывает. Попадает герой в мрачное средневековье, не важно наше или импортное. Слышит, какую тягомотину местные таланты исполняют и понимает, что долго в таких условиях ему не протянуть. Тут же дает местным трубадурам бесплатный мастер класс современной игры на арфах, лютнях, пастушьих рожках и других музейных экспонатах и дальше, как говорится: «Танцуют все!». Музыканты понимают, что у них началась новая жизнь, больше не хотят играть нудную муру, уходят от своего феодала в длительный гастрольный тур и под шквал бешеных аплодисментов побеждают на «Евровидении». Вранье все это, полное вранье. Никогда они нашу музыку как следует, играть не научатся, за исключением матерных частушек, конечно. Потому, что косные они до невозможности. Приверженцы традиционного (в их понимании) искусства. Это Черные маги от хард, треш рока тащатся, а эти за ламбаду могут на кол посадить. Что смеетесь, прецеденты были.
Поминая недобрым словом местную культуру, я пытался понять, кому же из портретов, Педро приходится ближайшим родственником. Выглядел он, как случайно перепутавший миры и континенты конкистадор: черноволосый, с глазами цвета и размера мелкой картечи, носатый, усатый, с сумрачно сдвинутыми бровями и расчерченным глубокими шрамами лицом крепко пьющего человека. А на портретах красовались сплошь светловолосые голубоглазые безусые аристократы с прямыми носами и выдвинутыми вперед подбородками. Фоном им служили сверкающие на солнце горные вершины или жуткого вида нагромождения ледяных торосов. Поразмыслив немного над этой проблемой, я пришел к выводу, что или мама герцога, слегка подгуляла с заезжим амиго, или родственники на портретах были очень далекие.
А Кейси, похоже, спать не собиралась и даже не хотела. Она так стреляла по сторонам глазами, и если бы каждый взгляд был пулей, все в зале были бы давно похожи на решето. Как жаль, что таким магическим приемом она не владеет.
Глава 42 О неудачном стечении обстоятельств, балладе о бедном худом рыцаре, медали за форсирование реки Иордан и песне о Куликовом поле
Во всем, что случилось дальше, виноват только я и, неудачное стечение обстоятельств. Сначала в зал приперся перепачканный в крови и грязи гонец и скорбным голосом сообщил, что найдены тела коварно зарезанных ночью диплодокских охранников. Мы с Кейси чуть вином не захлебнулись, от удивления. А потом, когда вскочили вместе со всеми, чтобы молча выпить за павших товарищей, у меня из кармана вывалилась бутылка с временно недоступным джинном и с предательским звоном покатилась по каменному полу. Заключенный в стекло старикан тут же стал возмущенно орать о злостном нарушении правил джиновладения (Откуда он взял, что такие правила вообще есть?) и громко ругаться на всех мертвых восточных языках. Поэтому моя идея, выдать его за бутылку древнего ритуального самогона провалилась, так и не воплотившись в жизнь.
Как загорелись глаза Генриха, как оживился этот потомок заблудившегося конкистадора! На всякий случай я, сказал, что это мой домашний ручной джинн, который по наложенному пятьсот лет назад заклятию, обязан меня всегда сопровождать в боевых походах и засунул бутылку обратно в карман. Но герцога это не остановило, он стал упорно уговаривать меня продать фамильную реликвию, постоянно повышая цену. Подонок-джин начал громко говорить о своей давней любви к рыцарству и перечислять номера крестовых походов, в которых он лично принимал участие, не уточняя, правда, на чьей стороне. Герцога это раззадорило на столько, что он назвал такую сумму…
В общем, скрепя сердце, я решил расстаться с бесценным семейным артефактом, обеспечив себе, будущим детям, внукам и правнукам безбедную старость, а Кейси лечение в лучших клиниках пластической хирургии. Но, между мной и очень обеспеченной старостью вдруг возникло непреодолимое препятствие – как только я собирался достать бутылку, руки отказывались меня слушаться.
Есть, пить, шевелить пальцами, ковыряться в носу – это, пожалуйста, сколько хочешь. А вот достать бутылку из кармана – нет, сразу становятся как не свои. Объяснив недоумевающему Генриху, что заклятие очень сильное, так просто, с наскока, его не преодолеть, я пошел на хитрость. Взяв со стола бутыль с надписью «Настоящий древнегерманский шнапс», ( кстати вопрос: откуда здесь шнапс?) засунул ее в карман к джину. Джин на это событие отреагировал бурно, стал шумно и жадно облизываться, громко чмокать губами и орать похабные застольные древнегерманские песни - что поделаешь, бурное алкогольное прошлое давало о себе знать. Я медленно вытащил руку из кармана, а потом резким движением засунул обратно и схватил за бутылку джинна горлышко, но вытащил под протестующие вопли ифрита все равно бутылку со шнапсом! Повторив этот фокус, раз пять и, поняв, что карьера Коперфильда мне не грозит, я опустил руки (в прямом смысле этого слова). Генрих еще потоптался около меня немного, а потом, сказав, что глубоко уважает мою верность фамильным традициям, злобно сверкнул черными глазами, отстал.
– Теперь он должен тебя отравить. – заговорщическимтоном шепнула Кейси внимательно наблюдавшая за моими потугами.
– От - равить?
– я снова поперхнулся вином.
– Да, милый,- кивнула она, внимательно рассматривая внутренность серебряного бокала.- Ты при всех отказался продать своему синьору джина, причем за бешенные деньги. Такое оскорбление при подданных нельзя оставить безнаказанным – это раз, ему действительно очень нужна эта бутыль – это два и, в-третьих - мы с тобой единственные, кто может рассказать о том, как действительно развивались события на диплодокском поле.
– Это я не захотел? – моему возмущению не было предела, - Да пускай забирает бутылку к чертовой матери и идет дальше воевать со своими чокнутыми кроликами. Кстати, отличная мысль – сейчас позову герцога, и пусть сам достанет бутыль из моего кармана.
Ошеломленный таким простым решением проблемы я открыл рот, но вместо слов: «Ваше сиятельство, соблаговолите достать бутылку сами!» вдруг ляпнул: «А что-то давно, благородные сэры, мы не пели песен?».
Это была моя вторая ошибка.
Все одобрительно загудели, выпили за высокое искусство военных музыкантов и полезли под стол искать свои лютни.
– Хотя, может и не отравят. – продолжала не обращая внимания на шум и всеобщее оживление, развивать свою мысль Кейси.
Я облегченно вздохнул. Слава Богу, не все так плохо.
– Скорее всего зарежут, по-тихому. Все-таки почетные гости, вновь приобретенные вассалы и просто так взять и отравить их за рыцарским круглым столом? – она пожала плечами, - Не захотят осквернять святыню. Чтобы лишний шум не поднимать, пырнут ножиком в темном углу и все. Злодея потом обязательно найдут, казнят публично, перед смертью он, конечно, во всем признается, расскажет на кого работал и по чьему заданию смертоубийство совершил. Так что с точки зрения закона – носорог рога не подточит.