Последний фей
Шрифт:
– Тебя не спросили! – мрачно огрызнулся студент. – А будешь еще мои дела комментировать, я тебя…
Агафон поднял руки, состроил зверскую рожу и угрожающе забормотал вполголоса древнешантоньский алфавит.
– Тетушка Фейримом, тетушка Фейримом, помогите, спасите, заколдовывают!!!.. – с притворным испугом пронзительно заверещал скупидончик, и когда фея выскочила из своего кабинета – глаза пылают праведным гневом, волшебная палочка наготове – противное существо взмахнуло крыльями, поднимая пыль, спряталось за ее пухлую спину и показало Агафону язык:
– Третью и четвертую
– Мельников? – сурово нахмурилась фея. – Ты здесь зачем?
– Дык… мадам Эгалитэ сказала… что вы хотели меня видеть… но я не виноват… правда… это… она сама…
– Что – она сама? – непонимающе свела над переносицей седенькие бровки главная фея. – Кто – она сама? Мадам Эгалитэ?
Безумная мысль сверкнула в мозгу студента, что, может, декан еще не в курсе его бенефиса на экзамене, и вызвала его по какой-нибудь иной причине и, может, всё еще на сегодня обойдется…
И Агафон прикусил язык.
– Д-да… она сама… меня позвала… - сбивчиво пробормотал он. – Мадам Эгалитэ. Пригласила. К вам.
– Ах, да, - словно только что вспомнив что-то, кивнула, скорее, своим мыслям, нежели словам ученика, фея. – Я просила ее послать тебя ко мне, если встретит по дороге. Проходи. Нам надо поговорить. О твоей практике.
«Не знает, не знает, пронесло!!!» - обрадованно подскочило сердце студента, - «Завтра она уезжает на семинар в Лотранию, потом у нас практика начинается – и провались оно всё синим пламенем, как говорит Шарлемань Семнадцатый! К концу точно забудется!»
И Агафон, с галантным полупоклоном пропустив мадам Фейримом вперед, закрыл за ними обоими створки двери.
Не забыв показать скуксившемуся скупидону язык.
– Итак, Агафон, Мельников сын, похоже, что долгий семестр нашего сотрудничества, наконец-то, подошел к концу, - заговорила фея, когда гость был усажен перед письменным столом хозяйки кабинета и оделен кружкой ромашкового чая и круглым пирожком с вишневым джемом.
Вторая кружка и второй пирожок медленно остывали нетронутыми перед мадам Фейримом.
– Я очень рад, - брякнул студент, и едва не подавился невесть откуда взявшейся в почти прожеванном куске косточкой.
– А уж я-то как рада… - крестная фея меланхолично извлекла из воздуха и протянула кружевной платочек натужно кашляющему гостю.
– С-спасибо… - просипел юный маг.
– На здоровье, дитя мое… - добродушно кивнула Фейримом. – А пока хоть на несколько минут твой рот занят чем-то иным, нежели изречением необдуманных сентенций, позволь, я скажу пару слов о том, зачем наш факультет пошел на такой рискованный шаг, как приглашение в свои ряды юноши, такого, как ты.
При словах «как ты» Мельников поморщился, но, памятуя недавнюю косточку на зубах, от комментариев воздержался.
Старушка кивнула, словно уловив и оценив мысли визитера, и ровным голосом продолжила:
– Однажды наша самая старая фея, мадам Дюшале, была призвана своей давнишней приятельницей – деревенской молочницей – на родины к внучатой племяннице. Но роды задержались, и, чтобы не скучать, молочница предложила нашей коллеге с дальней дорожки чуток согреться
– Налила в ботинки воды? – вырвалось у Агафона прежде, чем он успел подумать и прикусить длинный свой язык.
Фея опалила скукожившегося студиозуса презрительным взглядом, фыркнула и покачала головой.
– Нет. Она подсунула ей мальчика. Ты, наверное, знаешь… - фея с сомнением сделала паузу, словно размышляя над этим своим смелым предположением, - что на северо-западе Шантони довольно часто встречаются гвентянские имена? Ну, так Лесли в Гвенте – имя и мужское, и женское…
Агафон хотел сказать, что, в таком случае, это самое дурацкое имя, какое ему только приходилось слышать, но подумал, и решил хоть на этот раз промолчать.
– …так звали мою бабушку… - мечтательно полуприкрыв глаза, отхлебнула из розовой чашечки остывший чай мадам Фейримом. – Ну, да не в этом дело.
– Да? – студент вежливо склонил голову набок и отчего-то покраснел.
– Увы, - сухо поджала губки старушка. – И ты, наверное, уже догадываешься, в чем.
– Э-э-э… - неуверенно протянул Агафон, - Не очень?
Фея с усталой укоризной взглянула на него из-за толстых круглых стекол очков, вздохнула обреченно, и сказала:
– А дело в том, мой милый сообразительный мальчик, что если бы ты внимательно слушал лекции по теории крестного фейства, то знал бы, что мы покровительствуем исключительно девочкам.
– Да?!.. – поразился гость до такой степени, что отставил чашку, отложил недоеденный пирожок в сторону[7] и привстал на стуле. – Но это же несправедливо! Это же швах… шоу… швы… Шива…
– Шовинизм? Может быть, - рассеянно повела круглым плечиком Фейримом, - но так работает связующая нас с подопечными магия, как ты, несомненно, знаешь из учебника. Крестная фея – женщина, и оказывать магическое покровительство она может только существу своего пола.
– Но как же тогда тот парень?..
– Люсия смогла установить над ним опекунство, потому что в таком юном возрасте магия еще не делает различий между мальчиком и девочкой. Но теперь мальчик вырос, как ты понимаешь. Вскоре после принятия под свое крыло Лесли мадам Дюшале умерла от почтенных лет, и мы, естественно, сразу передали ее волшебную палочку девушке, готовой к выполнению обязанностей феи-крестной, в том числе, взятых на себя нашей несравненной оригиналкой…
Мадам Фейримом сделала театральную паузу, сняла и снова надела очки, и откинулась на спинку кресла.