Последний фуршет
Шрифт:
— Тебя выдернули из нее, — Ксения Петровна улыбнулась.
— Мама, но с помощью Олвин Генриховны.
— Она могла. Между прочим, Ирина и нас отовсюду выдергивала.
— Неужели и вас тоже? — удивилась Лиза.
— А ты не знала? Я всегда хотела стать врачом, но боялась завалиться на физике и математике и уже собралась подать документы на исторический. Но что придумала твоя мама? Она сдала экзамены за меня.
— Она рассказывала, — Лиза улыбнулась. — Но больше всего корила себя за то, что не сдала на пятерки. Говорила,
— До сих пор не могу поверить, что мы это провернули. Но то, что мы сделали потом... — Она осеклась. — Тебя, значит, мама выдернула к славе? — Ксения Петровна быстро поменяла тему.
— К... Славе? — недоумевая, повторила Лиза, и крестная уловила замешательство.
— Не к твоему Славе, а к всенародной, точнее, к всегородской славе.
— Да, пожалуй. Олвин Генриховна отвела меня на телевидение, в детскую редакцию. Я брала интервью, мелькала на экране, и все такое. — Лиза неопределенно покрутила рукой.
— Понятно. Видишь, — Ксения Петровна указала на график, — к двадцати годам ты снова вынырнула из ямы. Шестерка по вертикали — хороший энергетический уровень.
— Да, — Лиза оживилась, словно этот уровень энергии к ней вернулся. — Я нагло полетела в Москву. Поступать туда, куда не решаются сунуть нос более готовые к этому люди.
— Ты поступила. Потом...
— Потом я рухнула, да? — Лиза тыкала пальцем в нулевую точку, которая почти совпадала с ее нынешним возрастом.
— Но у тебя впереди подъем. Смотри-ка, — Ксения Петровна указала на круто взмывшую вверх линию. Она обещала небывалый взлет.
— До восьми? — изумилась Лиза. — Было бы неплохо. А что потом?
— Потом ты чуть сбавишь темп...
— Вы на самом деле верите в эту геометрию? — спросила Лиза, но ее глаза блестели, будто в них только что закапали визина.
— Я тоже строила такой график. Не скажу, что он — истина, но забавно.
— Так что же, вы хотите сказать... таким способом можно проверить любого человека?
— Конечно, — сказала Ксения Петровна. — Когда есть желание развлечься.
— Занятно.
Лизе захотелось немедленно выстроить график для Славика, она не сомневалась, что найдет там то, о чем догадывалась. Но не станет делать это при Ксении Петровне.
Она завернула карандаш в лист бумаги и засунула в карман джинсов.
— Ну что, по койкам? — хозяйка встала из-за стола.
— Да, пожалуй, — согласилась Лиза и спросила, кивая на чашки: — Помыть посуду?
— Нет, пускай ими займется техника. — Ксения Петровна указала на настольную посудомоечную машину. — Зять подарил.
— Какая хорошенькая, — оживилась Лиза. — Я такой не видела.
— Он привез ее из Испании.
— А сейчас они с Викой и Игорем там, да?
— Да. Антон все время мотается между Мадридом и Москвой.
— Он по-прежнему поставляет упаковку для подмосковной парфюмерной фирмы?
— Да. Довольно выгодное дело. Они незатейливые, его флаконы и тубы, дешевые, но за счет цвета хороши.
— У вас в ванной — это те? — спросила Лиза. Она давно покупала только иностранную косметику и парфюмерию, поэтому на россыпь желто-сине-красных стоячих тюбиков только бросила взгляд, не вникая, что в них.
— Он подарил мне весь набор, — Ксения Петровна улыбнулась. — Я теперь стараюсь улучшать себя. Но, должна сказать, крем для рук особенно хорош. А мне есть с чем сравнить. Ну, давай, Лиза, купайся и спать.
Лиза легла в свежую постель, закрыла глаза. Звуки чужого дома отвлекали. Прямо над ней кто-то смотрел телевизор, а под окнами дома гоняли кассеты в автомагнитоле.
Но громче всего стучала в голову мысль. Хорошо, в сотый раз говорила она себе, даже если эти графики и чепуха, то почему не довести до логического конца эту чепуху?
Лиза включила ночник в соломенной шляпке, вытряхнула из кармана джинсов бумагу и карандаш. Села в постели, подсунув под спину жесткую подушку.
День и месяц рождения Славика перемножила на год его рождения. Можно было не трудиться и не строить график. Она и так знала, что отдавала ему силы, которых у нее было в избытке. Не он отнимает их, а она отдает, говорила себе Лиза, привыкшая искать вину в себе, а не на стороне.
Лиза чертила график, положив на колени вторую подушку. След карандаша был слабый, но она угадала бы его рисунок в полной темноте. Все ясно — там, где у нее ноль, у Славика — подъем энергии. А если сейчас он лишится ее подпитки, то ему грозит упадок. Зато у нее — подъем.
Она почувствовала себя так, будто кто-то положил ей руку на голову и с силой повернул. Чтобы она наконец увидела это.
А дальше... Как странно — дальше у них почти совпадение графиков... Они оба полны энергии. Но до этого момента должно пройти время...
Лиза скомкала подушку и подсунула под затылок. Кровообращение замедлилось, она быстро заснула. Этому она научилась у японцев.
11
Лиза вернулась от Ксении Петровны и села за компьютер. Надо столько сделать до возвращения Славика. Но пальцы попадали мимо нужных букв, а в голову лезли мысли о том, что он, взглянув на готовый текст, скажет, как в прошлый раз:
— По-моему, ты потеряла нюх...
Она отдала ему новую главу кулинарной книги, а он, едва взглянув, толкнул распечатанные на принтере листы обратно. Они прокатились по натертой полировке и замерли перед ней, на самом краю стола.
— Почему это? — спросила она.
— Да потому, что сидение с утра до вечера в четырех стенах никому не идет на пользу. Человек не видит дальше своего носа, — сердито и насмешливо бросил Славик.
Лиза смотрела, как трепещут его ноздри.
— Я давно говорила, что готова пойти работать.