Последний гамбит

Барнс Дженнифер Линн

– Мы смотрим не на видимое, но на невидимое, – вслух повторила я и уставилась на алтарь. Что за невидимое?

Стоя на коленях перед алтарем, я провела по нему пальцами: вверх и вниз, влево и вправо, сверху вниз. Я обошла его сзади, обнаружила небольшой зазор между мрамором и полом, наклонилась, чтобы посмотреть, но не смогла ничего разглядеть, поэтому просунула пальцы в щель.

Практически сразу я почувствовала несколько выпуклых кругов. Моим первым желанием было нажать на один из них, но я не хотела поспешить,

поэтому продолжила ощупывать пространство, пока не подсчитала количество кругов. Внутри было три колонки выпуклых кругов, по шесть в каждой.

Всего восемнадцать. 2-е послание к коринфянам 4:18, подумала я. Значило ли это, что мне нужно было нажать на четыре из восемнадцати кругов? А если да, то на какие именно?

Чувствуя досаду, я встала. Ничего не было простым, когда дело касалось Тобиаса Хоторна. Я снова обошла алтарь, оценивая его размеры. Миллиардер хотел построить мавзолей, но не стал этого делать. Он построил эту часовню, и я не могла не подумать о том, что, если бы эта гигантская мраморная плита была полой, внутри нашлось бы место для тела.

Я могу это сделать. Я уставилась на стих, начертанный на том, что, как я подозревала, было могилой Уилла Блейка.

– Когда мы смотрим не на видимое, – вновь прочитала вслух я, – но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно.

Невидимое.

Что значило «смотрим не на видимое»? Я никак не могла взглянуть на выпуклые круги. Я не видела их. Мне нужно было их почувствовать. Пальцами, подумала я внезапно. Вот так просто я поняла, что значила эта надпись – не в библейском смысле, а в том, который вложил в нее Тобиас Хоторн.

Я точно знала, как должна была увидеть невидимое.

Я вытащила телефон и посмотрела, как эти цифры пишутся шрифтом Брайля. Четыре. Один. Восемь.

Присев снова позади алтаря, я просунула пальцы под мрамор и нажала только на указанные выпуклые круги. Четыре. Один. Восемь.

Раздался щелчок, и мой взгляд метнулся к вершине алтаря. Мраморная плита сдвинулась.

Я убрала канделябр, Библию и крест на пол. Плита была толщиной около двух дюймов и слишком тяжелой, чтобы я могла сдвинуть ее сама.

– Мне нужна ваша помощь, – обратилась я к Орену, который, как всегда, стоял на страже.

Он долго и пристально посмотрел на меня, потом выругался себе под нос и пришел мне на помощь. Мы сдвинули мраморную плиту, и я практически сразу поняла, что интуиция меня не подвела. Внутри алтаря имелось углубление. Там бы хватило места для тела.

Но внутри не лежало никаких останков. Я обнаружила там только саван, в который когда-то завернули скелет или труп. К тому времени, когда часовня и этот алтарь были закончены, осталось бы что-нибудь, кроме костей? Я не почувствовала запаха смерти. Потянувшись, чтобы сдвинуть саван,

я заметила, что этот импровизированный склеп был осквернен надписью, начертанной знакомым мне почерком.

Почерком Тоби.

Я задумалась, сколько времени он со злостью вырезал на мраморе эти шесть слов. Я задумалась, не здесь ли он нашел семейную печать Блейка. Я задумалась, что еще он здесь нашел.

Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ, ОТЕЦ.

Это были слова, которые он оставил после себя – слова, которые Тобиас Хоторн нашел бы, как только Тоби убежал, если бы проверил, раскрыл ли он его секрет.

А потом я заметила еще кое-что в месте, которое, должно быть, служило могилой для Уилла Блейка.

Флешку.

Глава 67

Я сжала в руке флешку. Лихорадочно соображая, я вытащила ее. Флешка выглядела новой, а значит, определенно не пролежала в могиле двадцать лет.

– Знаешь, Эйвери, я бы хотела удивиться, что ты пришла сюда первой, но я не удивлена. – Иви. Я резко подняла голову и увидела, что она стоит в дверях часовни под каменной аркой. – Некоторые люди просто обладают таким талантом, – мягко продолжила она. Она направилась ко мне, к алтарю. – Что ты там нашла?

Ее голос звучал нерешительно, ранимо, но в ту секунду, когда Орен встал у нее на пути, соответствующее выражение на ее лице вспыхнуло, как лампочка за секунду до того, как погаснуть.

– Там должны были лежать человеческие останки, – спокойно добавила Иви. Слишком спокойно. – Но их там не оказалось, верно? Она склонила голову набок, ее волосы заструились мягкими янтарными волнами, когда взгляд упал на флешку в моей руке. – Ты должна отдать мне это.

– Ты сошла с ума? – спросила я. Я не заметила движения ее рук, пока не стало слишком поздно.

У нее был пистолет. Иви держала оружие так же, как Нэш научил меня. Она направила пистолет на меня. Эта мысль не должна была прийти мне в голову, но у меня в сапоге был нож. Я долго тренировалась. Поэтому вместо ожидаемой волны паники меня охватило необъяснимое спокойствие.

Орен вытащил свой пистолет.

– Опусти оружие, – приказал он.

Казалось, Иви не замечала его, словно единственным человеком, которого она видела или слышала, была я.

– Откуда у тебя пистолет? – я тянула время, оценивая ситуацию. – Ты никак не могла попасть в поместье с ним, когда появилась. – Я произнесла эти слова – и вдруг вспомнила, как Иви сбежала в тот момент, когда она «впервые» услышала от нас имя Винсента Блейка.

– Опусти пистолет! – повторил Орен. – Я гарантирую, что выстрелю раньше тебя и не промахнусь.

Иви шагнула вперед, абсолютно бесстрашно.

– Ты правда позволишь своему телохранителю выстрелить в меня, Эйвери?

То была другая Иви. Исчезли маскирующие слои, уязвимость, эмоциональность – все это.