Последний гамбит
Шрифт:
На каждой он вырезал слово.
Я
Так
Много
Вижу
В
Тебе
От
Твоей
Матери
И это вызвало во мне даже более сильные эмоции, чем момент, когда я обыграла Блейка.
На
Я, думающая о том, как, должно быть, изменит мою жизнь наследство в виде нескольких тысяч долларов.
Хоторны, узнающие, что старик оставил все состояние мне.
Пламя в камине разгоралось все выше, и я посмотрела на бумаги в своей руке: документы о доверительной собственности, составленные Алисой.
– Что ты делаешь? – Либби подошла ко мне, она была в тапочках в форме гробов, и подавила зевок.
Я помахала документом:
– Если я подпишу это, это свяжет мои активы с трастом – по крайней мере, на некоторое время.
Все деньги. Все влияние.
Либби перевела взгляд с меня на камин.
– Что ж, – сказала она так бодро, как еще не говорил утром ни один человек в футболке «Я ЕМ РАННИХ ПТАШЕК», – чего ты ждешь?
Я посмотрела на документы траста, на камин – и бросила все бумаги туда. Когда пламя лизнуло страницы, пожирая юридические термины, а вместе с ними и возможность переложить власть и ответственность, которыми я была наделена, на плечи кого-то другого, я почувствовала, как что-то во мне начало распускаться, подобно хрупким лепесткам тюльпана, слегка расходящимся в начале цветения.
Я могла сделать это.
Я сделаю это.
Если считать прошедший год своего рода проверкой – я была готова.
Я начала везде носить с собой дневник в кожаном переплете, подарок Грэйсона. У меня не было года, чтобы составить планы. Всего несколько дней. И да, были финансовые консультанты, команда юристов и статус-кво, и я могла опереться на них, если бы дать себе время, но мне это не было нужно.
Не в этом заключался мой план.
Глубоко в душе я знала, что хотела сделать. Что должна была сделать. И всем этим юристам, и финансовым консультантам, и влиятельным игрокам штата Техас это не понравится.
Глава 86
В самый важный вечер в моей жизни я стояла перед зеркалом в полный рост, одетая в темно-красное бальное платье, достойное королевы. Цвет был невыносимо насыщенным, темнее рубина, – и таким же светящимся. Золотая нить и элегантные драгоценные камни сплетались в неброские виноградные лозы, которые, извиваясь, поднимались по пышной юбке.
На шею я надела бриллиантовую слезу.
Осталось пять часов и двенадцать минут. Внутри меня нарастало предвкушение. Совсем скоро мой год в Доме Хоторнов подойдет к концу.
Ничто и никогда уже не будет прежним.
– Сожалеешь, что позволила Ксандру уговорить тебя на эту вечеринку?
Я повернулась от зеркала к дверному проему, где стоял Джеймсон в белом смокинге – на этот раз с красным жилетом, того же глубокого цвета, что и мое платье. Его пиджак был расстегнут, черная бабочка на шее была кривовата.
– Трудно сожалеть о Хоторнах в смокингах, – ответила я, улыбнувшись, когда подошла к нему. – И она будет для меня как бы деловой.
Мы назвали это вечеринкой обратного отсчета. Похоже на канун Нового года, сказал Ксандр, объявляя о праздновании, но в полночь ты станешь миллиардером!
Джеймсон протянул мне руку. Я приняла ее, переплетая свои пальцы с его, кончик моего указательного пальца задел маленький шрам на внутренней стороне его ладони.
– Куда сначала, Наследница?
Я ухмыльнулась. В отличие от бала интровертов сегодняшний вечер был задуман мной как чередующаяся вечеринка, где мы проведем по одному часу в пяти разных местах Дома Хоторнов, отсчитывая время до полуночи. Список гостей был невелик – все самые близкие, только без Макс, которая застряла в колледже и присоединится к нам по видеосвязи ближе к концу вечеринки.
– Сад скульптур.
Зеленые глаза Джеймсона изучали мое лицо.
– И что мы будем делать в саду скульптур? – спросил он с толикой подозрительности в голосе.
Я улыбнулась.
– Угадай.
– Игра называется «Прячься и намочи». – Ксандр действительно был в своей стихии. Он был одет в ярко-синий смокинг, в котором можно было бы пройти по красной ковровой дорожке, и держал в руках, должно быть, самый большой в мире водяной пистолет. – Цель – полное водное доминирование.
Пять минут спустя я нырнула за бронзовую скульптуру Тесея и Минотавра. Либби уже сидела там на корточках, ее винтажное платье 1950-х годов задралось до бедер.
– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросила меня Либби. – Важная ночь.
Я выглянула из-за спины Минотавра, затем вернулась к сестре.
– Прямо сейчас я чувствую себя загнанной, – ухмыльнулась я. – А ты как?
– Готовой? – Либби посмотрела на водяные шарики, которые держала в руках, и на парную татуировку: БОЕЦ на одном запястье, а на другом… ДОВЕРИЕ.
Шаги. Я собралась с духом как раз в тот момент, когда Нэш взобрался на Тесея и приземлился между мной и Либби, держа в руках что-то, похожее на пистолет с талой водой.