Последний глоток сказки: жизнь. Часть I и Последний глоток сказки: смерть. Часть II
Шрифт:
— Освободи мне руки. Я не пойду к графу, обещаю.
— Ты пока ничего не можешь обещать. Сегодня ты останешься связанной.
В ответ Валентина зло зарычала и стала пытаться освободиться от рубашки, но сделать это со связанными руками не представлялось возможным Отчаявшись, она зарыдала в голос и начала биться головой в подушку.
— Серджиу! — крикнул граф со стула — Подержи ее, пока не успокоится. Не хватало, чтобы она голову себе разбила об изголовье.
Горбун кивнул и присел на кровать ровно туда, где секунду назад сидел Эмиль, но тут же получил
— И долго это будет продолжаться? — поинтересовался Эмиль
— Пока она не выдохнется, — отрешенно ответил Дору, перетасовывая колоду карт
— Неужели ей нельзя помочь? Усыпи ее хотя бы! В прошлый раз она быстро угомонилась
— Тогда ей придется спать вечность, — Дору раскидывал на полу пасьянс. — Она должна побороть в себе желание умереть самостоятельно. Мы и так достаточно ей помогаем Без нас они давно бы утолили друг другом свое желание
Граф тяжело вздохнул за спиной сына, но Дору не обернулся.
— А может все-таки снимем с нее хотя бы колье? — спросил тогда Александр и тут же спрятал глаза, потому что Дору стоял уже напротив, тряся перед его носом тузом бубен
— Еще слово, pap'a, и я верну к вашему стулу распятие, чтобы вы раз и навсегда поняли, что я вам не доверяю!
В эту секунду Валентина в последний раз рванулась из рук горбуна и обмякла Серджиу осторожно опустил ее на подушки и укрыл одеялом Со стороны можно было подумать, что девушка спит. Только глаза ее оставались немного приоткрытыми Однако во взгляде не появилось осознанности она смотрела перед собой и ничего не видела Но как только горбун отошел, Валентина вдруг повернула голову в сторону стула и взглянула на своего мучителя широко распахнутыми глаза граф вздрогнул и расправил плечи
— Александр… — позвала она тихо, но четко — Пожалуйста, прикажите Серджиу снять с меня оковы и подарите мне покой Я не хочу больше открывать глаза
— Я не могу, — ответил он, как только в звенящей тишине затих ее голос — Не могу убить тебя
— Я не прошу убивать меня Я прошу помочь мне умереть Вы помогли Брине
— Замолчи! — взревел Александр, за секунду оказавшись подле кровати, и, наплевав на серебро, почти коснулся шеи девушки
Эмиль с Дору бросились к нему и с трудом вытащили в коридор, а до кабинета он добежал сам Дору с Эмилем едва сумели догнать его
— Не смейте заходить в башню! — прорычал граф, остановив преследователей на пороге — С этой минуты никто, кроме Серджиу, не смеет входить к Валентине Вам ясно?
— Успокойтесь, pap'a, — проговорил Дору абсолютно спокойно — Я знаю, что вы дали моей матери нож, и всегда это знал Без вашего приказа, никто бы этого не сделал
Граф отступил в кабинет и захлопнул дверь прямо перед носом сына Дору развернулся и пошел обратно в башню Валентина спала.
— Как долго еще это будет продолжаться? — спросил Эмиль
— Не знаю
В следующие дни Валентина вскакивала с кровати и добегала до закрытой двери, падала подле ее на пол и рыдала навзрыд, требуя пустить ее к графу Громко и протяжно, раскачиваясь при этом из стороны в сторону на манер кликуш Чаще всего Эмиль или Дору спрыскивал ее водой, она почти сразу затихала и полусонной ее относил в кровать горбун Постепенно приступы сошли на нет, Дору с Эмилем, а иногда и сам граф, начали разговаривать с больной на двух языках, и ответы Валентины довольно быстро сделались сознательными Она перестала смешивать языки и каждую минуту звать графа
— Неужели она встретит Рождество в оковах? — спросил Эмиль Дору, проснувшись в сочельник
— Ты не о том переживаешь, не находишь?
И все же Дору велел ему принести в ванную комнату лохань и наполнить теплой водой
— Тина, пойдем!
Валентина самостоятельно слезла с кровати
— В ванную, — добавил он, когда та решила пройтись по заведенному полукругу
В коридор ее не выпускали, но прогулки по ковру, которым специально застелили холодные половицы, сделались регулярными В эти минуты Валентине самой приходилось удерживать равновесие Серджиу не звали, Дору не мог подать ей руки из-за серебряной рубахи, а Эмиль не хотел, считая, что без помощи девушка быстрее встанет на ноги.
— Что вы от меня хотите? — Валентина недоуменно уставилась на лохань, которая размерами напоминала бочку, срезанную наполовину
— Проверить, спало ли наваждение. Ты должна самостоятельно войти в воду и погрузиться в нее с головой.
Валентина передернула плечами больше от раздражения, чем от холода — башню довольно хорошо протопили.
— У вас в саду есть пруд. Почему бы не окунуть меня в прорубь?
— Не ерничай, красотка! — Дору сел на стул поверх полотенец. — Ты доверилась моему отцу, а не я. Я тебя русским языком предупредил, что Александр Заполье кусается.
Валентина отвернулась и дольше минуты смотрела в пол, а потом спросила уже тихо и серьезно:
— Мне раздеться?
Дору кивнул, и она начала осторожно, чтобы не испортить вышивку о браслеты, стягивать через голову рубаху. Потом потрогала ногой воду, крепко держась за высокий бортик лохани, и сразу же перекинула вторую. На мгновение помедлила под внимательным взглядом графского сына и села в лохань.
— Можешь вылезать! — скомандовал он тут же.
— Ну уж нет! Дай мне отмокнуть! Я и волосы хочу вымыть…
И все же Валентина знала, как быстро здесь остывает вода, и сократила длительность водных процедур до минимума. Замотавшись в простыню, она уселась на край кровати и стала ждать прихода горбуна Трясущимися руками горбун открыл замки на серебряных украшениях. Один щелчок, второй, третий — оковы пали, и колье с браслетами полетели в сундук. Кивком головы Дору дал понять, что горбун может удалиться, и взял в руки расческу Валентина не думала отнимать ее: она растирала запястья, боясь поднимать руки к шее, а потом, когда надевала платье, до неимоверных размеров растянула ворот, чтобы просунуть в него голову.