Последний грех
Шрифт:
Он не опоздал. Облаченный в белоснежную рубашку, лучший и единственный костюм, с фиолетовым платком на шее Марк пришел на полчаса раньше. Заказал чашку кофе, с ужасом понимая, что на эти деньги мог жить три дня, и принялся ждать.
Работодатель появился ровно в два. Холеный, импозантного вида мужчина, где-то между тридцатью пятью и сорока. В глазах его читалась уверенность в себе и холодный цинизм к окружающим. Он сел за столик, заказал бокал вина и начал разговор. Вопросы были немного странные, но Марка это не волновало, он готов был ответить на любые, лишь бы получить работу. Мужчина
В тот день решения о приеме или отказе Шапиро так и не услышал. Ему назначили еще одну встречу. Через неделю, на том же месте, в тот же час. Он обещал быть.
За минувшую неделю улица и витрина кафе нисколько не изменилась. Марк уже подходил к входу, как услышал сигнал клаксона. Он инстинктивно обернулся. Из салона припаркованного Мерседеса на него смотрел взгляд холодных глаз. Работодатель кивнул и слегка распахнул дверцу. Марк послушно подошел.
— Садитесь.
— Здравствуйте. — Шапиро испытывал беспокойство и неловкость, но ослушаться не посмел.
— Вы не передумали?
— Нет-нет. Я готов. Хоть завтра.
— Хорошо. Мы прокатимся в одно место, где вам, возможно, и предстоит работать. Вы не против?
— Отнюдь. Я в вашем полном распоряжении.
Не говоря больше ни слова, мужчина кивнул водителю — лысому типу с густыми усами и пиджаке с золотыми пуговицами, и большой черный Мерседес медленно стал встраиваться в поток.
Когда за окном замелькали загородные пейзажи, Марк решил, что везут его в тот самый приют, о котором говорил Илвис. Про себя он даже окрестил его экспериментальным, представляя, что это большое, двух или даже трехэтажное здание, где в просторных комнатах живут и учатся маленькие обитатели. Полету фантазии никто не мешал, ибо потенциальный работодатель ничего не говорил, а тоже смотрел в окно. Через пару часов автомобиль въехал в небольшой поселок, а после — во двор, ничем не примечательного, одноэтажного дома. Полагая, что это — промежуточная остановка, Марк и не думал выходить — сидел и ждал. Но, когда работодатель распахнул перед ним дверцу, стало ясно, выйти придется.
По ступеням они поднялись на высокое крыльцо и прошли в дом. Мужчина провел Марка по коридору и пустым комнатам и коротко прокомментировал.
— Осматривайтесь пока. Вот здесь вам и предстоит работать. Мебель привезут на днях.
Все еще надеясь, что это шутка, Марк иронично уточнил.
— А где планируется разместить зал хореографии?
— Хороший вопрос, — работодатель холодно улыбнулся. — Карпыч, покажи Марку Сигизмундовичу основной филиал нашего заведения.
Марк облегченно выдохнул: «Ну вот, кажется, все встает на свои места. Наверняка, за домом расположено просторное здание, где будут жить и учиться дети». Довольный своей прозорливостью, он любезно повернулся к усачу. Но идти далеко не пришлось. Карпыч вывел его на веранду, остановился и, к полному изумлению Марка, поднял люк в полу.
— Спускайтесь за мной.
Еще не веря в реальность услышанного, Шапиро машинально посмотрел вниз. Из люка виднелась лестница, ступенями уходившая в темноту и больше ничего. От недобрых предчувствий сердце Марка сжалось, он растерянно заморгал ресницами и посмотрел на усача.
— Да ты не бзди! — Карпыч бодро хлопнул его по плечу. — Ничего там страшного нет — темно только. И зал твой там же. Спускайся, покажу все.
Марк улыбнулся, но страх все равно держал его цепкими лапками. Усилием воли, практически переступая через себя, он опустил ногу на ступень. Вторая, третья — Карпыч уже чертыхался внизу. Когда усач щелкнул выключателем, подземелье немного преобразилось. Невысокий потолок, стены и двери — все было обито толстой, напоминавшей войлок, тканью. «Ничего себе филиал, — со страхом подумал Марк. — Кричать будешь, как сумасшедший, никто не услышит — ткань проглотит все без остатка».
Карпыч прошел вперед, достал связку ключей и открыл одну из комнат. Осветить ее, судя по свисавшему пустому патрону, не представлялось возможным. Свет же из коридора давал смутное представление о площади.
— Ну вот, здесь и будешь их учить своим танцам.
Марку показалось, что лысый мужлан издевается над ним.
— Простите, что?!
— Говорю, это помещение выделено для ваших занятий.
Еще раз взглянув в темноту, Марк заметил паутину, свисавшую в углу, и взорвался.
— Нет! Это — решительно невозможно! — Быстро, почти взлетев по ступеням, он поднялся наверх. Работодатель задумчиво смотрел в окно. — Вы знаете, я должен вам сказать…
Повернувшись, мужчина посмотрел на него холодным взглядом и бесцеремонно перебил.
— Что, так быстро?
— Да уж.… Э-э… Да, кстати, как мне к вам обращаться?
— Не утруждайте себя. Давайте обойдемся пока без этого.
— Простите. Но мне хотелось бы как-то к вам обращаться.
— Ну, хорошо. Зовите меня Хозяин.
— Как?
— Хозяин! — Мужчина пристально смотрел ему в глаза. Ледяное спокойствие вымораживало остатки недавнего негодования. — Я ведь хозяин всего этого. Или вы считаете иначе?
Решимость, с которой Марк выскочил из подвала, куда-то улетучилась. Он растерялся, отвел взгляд и уже тише продолжил.
— Нет-нет. Я … я хотел сказать вам о другом.
— О чем же? Слушаю вас.
— Вы знаете, зал, конечно, не маленький, но там совершенно невозможно заниматься. Темно, сыро, неуютно. И этот человек…, - Марк, намекая на Карпыча, покосился вниз. — Он что постоянно будет меня сопровождать?
— Нет, не постоянно. У него достаточно своих дел. Он — сторож и водитель. Если хотите, комендант всего этого хозяйства. — Хозяин обвел пространство взглядом. — А к залу советую присмотреться внимательнее. Конечно, он нуждается в небольшом обустройстве, но другого нет. И не будет. Кстати, уже завтра сюда прибудут первые постояльцы. Соответственно, и вы должны выйти на работу. Вам понятно?!
Почти не узнавая себя, Марк послушно кивнул. Хозяин продолжил.
— Я уже говорил, но повторю еще раз: в вашей работе не должно быть никакой доброты, гуманизма или сострадания. Эти дети не знают что это такое. Они отбросы улицы, и ведут себя соответствующе. И вы должны понимать это и быть готовы ко всему.