Последний грех
Шрифт:
Дочь поверенного брата поднимает руку.
— У вас вопрос? — спрашивает Блю.
Молодая женщина встает.
— Здравствуйте. Я Лесли Таггарет.
— Очень приятно познакомиться.
— Что вы подразумеваете, когда говорите, что хотите сделать из нас львов?
— Я предлагаю базовые курсы самообороны для тех, кто заинтересован. Для женщин, которые захотят пойти дальше, я бы порекомендовала тайский бокс. Эти навыки позволят даже самым маленьким женщинам одолеть крупного мужчину. Ты можешь проверить это с Лейтом Дунканом, если захочешь.
— Это правда, —
— У меня есть подходящий человек, который сможет проводить курсы самообороны, но для тайского бокса мне придется найти человека. Излишняя физическая нагрузка не пойдет на пользу моей беременности. Но физическая подготовка — это не предел. Вам необходимо знать, как использовать огнестрельное окружение. Я бы хотела…поднимите руки…только женщины…те, кто умеет правильно стрелять из пистолета.
Только три. Но моя родная мать, не одна из них. Обидно. Я рад, что Блю хочет исправить это.
— Я вижу только несколько рук. Это изумляет меня. Давайте на минуту представим, что член Ордена позади вас и хочет причинить вам вред. Похитить. Изнасиловать. Убить. Неважно. Поднимите руки те, кто хотел бы узнать, как защитить себя от него?
Каждая женщина в зале поднимает руку, в том числе Торри, Иванна и Уеслин. Наверняка это выведет из себя Абрама.
— Так же я хочу найти способы, предоставив женщинам возможность работать. Возможно, вы замужем или заклеймены кем-то, и вам не приходится работать. Если вам это нравится, что ж нормально, значит работать — не для вас. Но, если это не так, тогда эта возможность может быть весьма интересной. Братья должны решить, как они будут содействовать Братству. Многие хотят стать профессионалами, поступить в колледж и получить профессию. Женщинам тоже необходимо предоставить такую возможность.
Абрам поднимает руку, но ждет, когда ему дадут слово.
— Мне кое-что непонятно. Ты обучилась самообороне и правильно стрелять из пистолета, когда работала агентом ФБР на правительство США или тебя где-то учили?
Ублюдок никак не угомонится.
Блю не пропускает удар.
— Изначально меня учил отец. Для него было важно, чтобы у меня были необходимые навыки защитить себя от того, кто попытался бы причинить мне вред. Я научилась стрелять из пистолета, когда мне было двенадцать. Я всегда бью точно в цель. Я не умела стрелять из винтовки, пока не поступила в Академию.
— Ты не отрицаешь того факта, что работала на ФБР?
— Нет. Это правда. Так зачем мне это отрицать?
Хорошая девочка. Она не скрывается. Это ее единственная защита.
— Ты была агентом ФБР. А теперь ты член Братства. Это подозрительно. Кому-то еще мотивы Блю кажутся подозрительными?
Его тон — подозрительный.
Он пытается поселить в людях сомнения.
— Син — адвокат. Он ставит свою профессиональную карьеру на сторону закона, но его преданность принадлежит Братству. Тоже самое и со мной. Однажды я работала в правоохранительных органах США, но теперь моя преданность принадлежит Братству. Мои предыдущие места работы не имеют значения, но они будут
— Ты ушла из ФБР меньше года назад. Твой отец был агентом, который воспитал в тебе уважение к закону. Ты действительно думаешь, что мы поверим, что тебя это больше не касается?
— Я дала клятву, когда вступала в брак с очередным лидером братства. Я ношу его детей, будущих лидеров братства. Ты действительно считаешь это веским аргументом пожертвовать своей жизнью и жизнью своих детей только из-за того, что у меня большое уважение к закону? Думаю, что нет. Кроме того, я американка. Даже, если бы сейчас я была агентом, я бы не находилась под юрисдикцией Шотландии. Это было бы бесполезно, приехать в Эдинбург, внедриться в организацию, которую я не могу преследовать. То, о чем ты говоришь, просто не имеет смысла. Ни одно агентство в штатах не знает о существовании Братства.
— Ты не рассмотрела свой мотив.
— У меня он только один. Любовь. Я люблю Синклера и наших детей, а не закон. Кому-нибудь еще это не ясно, или Абрам единственный?
Толпа молчит.
— Я буду рада ответить на любые возникшие у вас вопросы. Предпочитаю решить все сейчас, чтобы потом не было путаницы.
В комнате стоит тишина, пока человек с задних рядов не поднимает руку.
— У меня три дочери. Четырнадцать, двенадцать и десять. Я беспокоюсь за их безопасность, в таком возрасте возможно, чтобы они учили то, что вы рекомендуете?
Я наклоняюсь и шепчу Блю.
— Он отец девушки, которая была избита и изнасилована одним из членов Ордена несколько месяцев назад.
— Двенадцать — рекомендуемый возраст, но каждый человек развивается с разными темпами. Я бы не советовала ждать, если девочка уже хорошо развита. Никто не станет спрашивать, сколько ей лет, когда будет атаковать.
Абрам потерпел неудачу, пытаясь поселить подозрения против Блю.
Наших людей, кажется, совсем не волнует ее прошлое.
Женщин и родителей дочерей больше интересует то, что запланировала моя жена.
Моя интуиция подсказывает мне, что Абрам был не в состоянии контролировать себя, поэтому я был готов к этому. Я организовал охрану на случай, если он выйдет из-под контря. Теперь, внимание больше не приковано к нему. Думаю, пришло время выпроводить его отсюда.
Я движением головы указываю охранникам на Абрама. Пусть выведут его. Он и так испортил вечер. Вместо того, чтобы идти домой и заниматься любовью с женой, я буду вынужден разбираться с ним. Он пожалеет, что решил пойти против Блю.
«Вопросы и ответы» длятся дольше, чем предполагалось, но в конце концов мы с Блю оказываемся на танцполе.
— Моя дорогая миссис Брекенридж. Братство определенно счастливее, когда ты в нем.
Она проводит руками по моим волосам, поправляя их.
— Возможно. Также они рады своему новому лидеру, Брекенридж.
У наших людей нет выбора любить меня или нет. Я их лидер, так что они вынуждены делать то, что я говорю. Дело сделано. Но они должны решить, любят ли они мою жену. И они любят. Очень. Я увидел в их глазах и выражениях их лиц уважение и восхищение.