Последний ход за белой королевой
Шрифт:
– Полковник Волков. Слушаю вас, Юрий Владимирович.
– Сколько нужно времени, чтобы подготовить специалиста для вашей группы?
– От года до трех лет. Все зависит от первоначальной подготовки.
– Для женщин тоже необходимо три года?
– Да. Но женщин у нас нет.
– Знаю. Я хочу добавить в вашу группу пять-шесть женщин. Подготовьте соответствующее предложение. Жду вас завтра. О времени договоритесь с моим помощником.
Потом вызвал секретаря:
– Попросите подготовить для меня отчет о том, как ведут себя африканцы в Комсомольской школе.
– Да, но… – замялся было секретарь.
Данное еще Хрущевым распоряжение, запрещающее органам вмешиваться в работу комсомольских организаций, хотя и не было отменено, но практически давно не выполнялось.
– Дайте указание. И еще… Отзовите Семицветова из Перу.
– В центральный аппарат?
– Да. Хотя… Принесите мне постановление Совмина о переносе некоторых видов исследовательских работ из Военно-химической академии в гражданские научно-исследовательские институты.
Через несколько минут Андропов открыл папку с постановлением и быстро нашел то, что искал.
Полученные оперативным путем данные о сильном наркотическом веществе, синтезированном в годы войны в Германии, сначала были переданы на кафедру академика Кнунянца в Военно-химической академии. Опыт у того был. Сразу же после войны на его кафедре были синтезированы отравляющие вещества, разработки которых велись в Германии.
– Свяжите меня с Кнунянцем, – попросил Андропов.
Через несколько минут голос академика:
– Кнунянц.
Андропов сразу представил себе экспансивного армянина, который мог выйти на улицу в генеральском кителе и гражданской шапке и, будучи за рулем, развернуться посреди Садового кольца.
– Здравствуйте, Иван Людвигович. Это Андропов. Почему вы передали гражданскому НИИ данные о каком-то новом веществе?
– Это вещество по своей структуре является алкалоидом. Мы алкалоидами не занимаемся. Передали его институту, где такая работа проводится. Кроме того, оно не может рассматриваться как отравляющее или нервно-паралитическое вещество. Это скорее наркотик. Но очень сильный.
– У него есть название или только химическая формула?
– Формулу-то мы как раз и не знаем. Немцы его называли «Фельдмаршал». Я его переименовал в «Мефистофель». Это не нервно-паралитическое вещество. Это наркотик, стимулятор. Это не профиль нашей кафедры.
Андропов улыбнулся. «Не профиль». Он знал, что лет десять назад Кнуняц решил синтезировать вещество, повышающую мужскую активность. Для себя. Он рассчитывал получить всего граммов двадцать, а его сотрудники по собственной инициативе увеличили дозу раз в десять. И начали пользоваться. Да так активно, что один пожилой полковник скончался.
– В какой институт вы передали этого «Мефистофеля»?
– В НИИ ядохимикатов и удобрений. Вообще-то этот институт должен называться НИИ химических удобрений и ядохимикатов, но получалось очень неблагозвучно.
– Почему туда?
– Там есть лаборатория, изучающая алкалоиды.
– Кто конкретно будет этим заниматься?
– Заведующий лабораторией профессор Янаев.
– Он сможет его синтезировать?
– Раз немцы смогли, то… Хотя гарантии дать невозможно.
Андропов поблагодарил академика. Подумал несколько минут. Семицветов знает проблему наркотиков, разбирается в их очистке. Он снова вызвал секретаря:
– Переведите Семицветова под крышу в НИИ ядохимикатов.
– Вы его примете, когда он вернется в Москву?
– Решу позже. И еще. Этна Валарде. Запишите это имя. Это художница. Живет в Мексике. Ей надо помочь. Купить несколько картин. Пусть наши сотрудники подумают.
– Я понял.
Ну, вроде бы все. Хотя…
– Отзовите из Италии нашего сотрудника, который покупал лаборатории для Семицветова.
– В центральный аппарат?
– Да. Как его имя?
– Узнаю и доложу.
Через несколько минут секретарь доложил:
– Закупкой лабораторий в Италии занимался подполковник Лонов Евгений Николаевич.
Книга первая
ЦЕННЫЕ ПОРОДЫ ДЕРЕВА И ЦЕННЫЕ ПОРОДЫ ЛЮДЕЙ
Собираясь в путь, полезно захватить с собой огромный запас осторожности и снисходительности; первая предохранит от неприятностей и потерь, вторая – от ссор и врагов.
Глава вторая
РУТИННАЯ КОМАНДИРОВКА
4. Две шифротелеграммы
ШИФРОТЕЛЕГРАММА (по линии МИД)
«Яунде. Послу.
Ближайшей диппочтой в ваш адрес будут направлены 100 экземпляров сборника выступлений Генерального секретаря КПСС, Президента СССР тов. Горбачёва М.С. по вопросам разоружения. Примите меры для оперативного распространения сборника. Об исполнении информируйте телеграммой.
Одновременно сообщаем, что для выполнения задач по линии ближних соседей 15 ноября к вам прибывает советник Лонов Е.Н. В случае просьбы резидента, окажите содействие».
А.Ковалёв.
5.11.1990.
ШИФРОТЕЛЕГРАММА (по линии КГБ)
«Резиденту в Яунде.
15 ноября рейсом из Дуалы к вам прибывает ответственный сотрудник Центрального аппарата тов. Лонов Евгений Николаевич. Зарезервируйте номер в гостинице, встретьте в аэропорту, окажите содействие. Проинформируйте посла.»
Ф.Бобков.
5.11.1990.
«Ближние соседи» – так в целях конспирации называют сотрудников КГБ. Это повелось с тех пор, когда МИД размещался на Кузнецком Мосту и чекисты с площади Дзержинского были соседями «ближними», а военные разведчики с Арбата – соседями «дальними».
А сотрудник Центрального аппарата Лонов Евгений Николаевич – это я.
Началась эта история в смутные горбачевские времена с рутинной командировки в Яунде. И как всегда со звонка моего непосредственного начальника: «Зайди ко мне».
5. Бук и тис
Осень 1990 года выдалась холодной. Уже в середине октября по ночам начались заморозки. В кабинетах еще не топили и было холодно. Во всех кабинетах, но не у начальства.
– У тебя тепло! – Я с удовольствием развалился в кресле. – А у меня в кабинете почти минусовая температура.