Последний Хранитель
Шрифт:
– Чай, – ответил Суханов. – Без сахара.
– Пиво свежее есть, – сказал Михаил. – Может, налить…
– Чай дай, – отрывисто бросил Суханов.
Верхний Ат-Урях
– И где же они? – посмотрел на часы Иванов-Федоров. – Может, не приедут сегодня?
– Он звонил, договаривался, – перебила его Харина. – Часов в семь-восемь явятся.
– Внимание, – услышал голос Иванов из закрепленного на воротнике микрофона. – Едет машина. В ней четверо, номера…
– Принимаем! –
– А вот и они, – увидел он остановившийся джип.
Из машины вышли трое, у одного на плече висел АКМ.
– И по фигу, что люди вокруг, – усмехнулся Альберт.
– Обе на кухню! – приказал женщинам Иванов.
– А ты хоть слово пикнешь, пристрелю, – поднял он ствол пистолета к носу сидевшего на стуле Харина.
– Молчу, – прошептал тот.
– Харя, – раздался громкий голос с кавказским акцентом. – Ты где есть?
– Да тут я, – отозвался хозяин. – Прихворнул малость…
– Золото притащил? – пинком открыв дверь, в комнату вошел рослый горбоносый мужчина.
От сильного удара в живот он согнулся, удар по шее вырубил его окончательно. Автоматчик передернул затвор. Ему в лоб ударил пяткой правой ноги прыгнувший Альберт. Третьего, закрутив руки за спину, вырубили ударом по затылку.
– Дай прикурить, земеля, – подошли к джипу двое явно подвыпивших мужиков.
– Отвали, алкашня, – усмехнулся тот. Удар кулака пришелся ему в нос. Один рывком открыл дверцу, второй ногой ударил водителя снизу в подбородок.
– Наш он, – сказал в микрофон на воротнике выбросивший из машины водителя. Ему быстро связали руки, из двери дома вытащили еще троих. Подъехал милицейский УАЗик.
– Принимай, капитан, – кивнул на четверых связанных Иванов. – Оружие и этого возьми, – вытолкнул он вперед Харина в наручниках. – Он золото им продавал.
– Мать моя женщина, – присел около длинноносого капитан. – Гляди, Петрушин, – кивнул он подошедшему сержанту с автоматом. – Это ж Ара. А мы его месяц пасем и никак взять не можем. А на Харю, собственно, и не думали, – презрительно поглядел он на опустившего голову Харина.
– Ты здесь начальник? – шепотом спросил капитан Иванова.
– А почему шепотом? – усмехнулся тот.
– Хозяйка ваша где? – прошептал капитан. – Говорят, крутая бабец. Посмотреть бы хотелось. А то тут не было никогда таких.
– Это вам, – выходя, отдала хазяйке две тысячи евро Маша. – Вы работаете?
– Он не давал, – кивнула на Харина женщина. – Я почтальоном…
– Значит, будете работать, – заверила ее Мария. Повернувшись, оступилась, и, схватившись за перила, испуганно присела. Раздался хлопок выстрела, и в стену ударила пуля. Иванов, прыгнув, сдернул взвизгнувшую Марию с крыльца и, уложив на землю, закрыл собой. Телохранители, выхватив пистолеты открыли ответный огонь по еще дважды выстрелившему из винтовки снайперу.
– Петрушин! – тоже выстрелив, заорал капитан. – Мать твою, чего ты залег?
Выхватив у явно перепуганного сержанта автомат, полоснул длинной очередью. Из чердачного окна вывалился мужчина в камуфляже. На землю упала винтовка СВД.
– Я тебя дворником устрою в КПЗ! – погрозил кулаком Петрушину капитан.
Люди Фомы, окружив барак, пытались понять, есть там кто еще или нет. Прикрывая Марию собой, Альберт и Иванов затолкали ее в дом.
– Ну что? – с карабином подбежал Фома.
– Точно кто-то есть, – ответил ему парень с малокалиберным десятизарядным карабином.
– Слышь ты, хорек! – заорал Фома. – Слазь, или сожжем на хрен. Давай канистру, – кивнул он.
– Сдаюсь, – испуганно заорал какой-то мужик. – Я просто место показал…
– Оружие выбросить, руки поднять! – приказал капитан.
– Дуру бросаю, – из чердачного окна вылетел ТТ. – Не стреляйте, – попросил мужчина. – Сдаюсь я.
Все увидели появившегося с поднятыми руками парня в спортивном костюме.
– Прыгай, твою мать, – держа его под прицелом, потребовал капитан.
– Только не шмаляй, – парень спрыгнул.
Его скрутили трое людей Фомы.
– Сашка Жгут, – усмехнулся Фома. – Наркоман. Видать, случайно его взяли. А киллера не знаю, – посмотрел он на убитого.
– Залетный, видно, – сделал вывод капитан. – А ты вызывай оперов и экспертов, – пнул он по-прежнему лежавшего Петрушина. – Ну, блин, и стажера дали, – пробормотал он. – Я тебя, сукиного сына, воспитаю. Вы это, мужики, – попросил он. – Не рассказывайте начальству. Просто пацан в первый раз под пулями, ну и, понятное дело, трухнул. Ты не обделался, родной, – насмешливо поинтересовался он. – Ох, и улов сегодня, – подмигнул он явно недовольному Иванову. – И Ара с грузом и оружием, и киллер, хоть и жмур, но все равно хорошо. А вам повезло, – посмотрел он на появившуюся Марию, – он ведь в вас целился.
– Я это поняла, – на удивление спокойно перебила его она. – Значит, кто-то сказал, что мы ждем покупателя, – посмотрела она на капитана.
– Получается, так, – задумчиво проговорил он. – Хотя наверняка знали и там, в Питере и в Москве, что вы поехали к Харину. Но когда будете у него, объявления не давали. Значит, пасут вас, – кивнул он. – А когда приехали, его не было, – посмотрел он на Иванова.
– Не было, – процедил тот. – А тут, черт, – не сдержался он. – Если бы её убили, я бы застрелился, – кивнул Иван Федорович.
– Любовь, что ли? – усмехнулся капитан.
– Дурак ты, – вздохнул Иванов-Федоров. – Просто жить бы не смог дальше. Я ведь ей не только хорошей зарплатой обязан. Она мою дочь в Германию на операцию отправила. И жива сейчас моя Маринка. Но как они туда прошли? – довольно зло спросил он.
– Они там уже сидели, – подошел к нему Альберт. – И не один день. Тушенки три банки сожрали, наркоман, видно, вконец обколотый. Минимум двое суток, – кивнул он. – А не стрелял потому, что мы же сразу все возможные для стрельбы точки зафиксировали.