Последний хранитель

Геммел Дэвид

– Мне кажется, я знаю, как я могу попасть домой, – сказал Нои. – В Храме Эда было внутреннее святилище, где раз в году старейшины исцеляли болящих. У них были Сипстрасси. Если конец наступил внезапно, возможно, хранившиеся там Камни еще целы.

– Отличная мысль, – сказал Шэнноу. – Я как раз направляюсь туда. Поезжайте со мной.

– А что вы намерены делать там? – спросила Бет.

– Говорят – Пастырь и не только он, – что это город, где черная царица властвует над чудовищными зверями. Я пойду к ней, расскажу про рептилий и нападении на город.

– Но ведь она

исчадие зла, – возразила Бет. – Вас убьют.

– Кто может это утверждать? – сказал Шэнноу, – Пастырь никогда ее не видел. Никто уже много лет не бывал За Стеной. Я верю только собственным глазам, Бет Мак-Адам.

– Но тот зверь в городе? Этот полулев. Вы же его видели. Ничего страшнее не придумаешь!

– Я встретил такого же полульва, когда был в беде, Бет. Он исцелил мои раны и выходил меня. Он рассказывал мне о Черной Госпоже. Он говорил, что она – наставница и помогает людям Льва, Медведя и Волка. Я не полагаюсь на слухи. Я не выношу суждений.

– Но если вы ошибаетесь…

– Будет то, что будет.

– Я отправлюсь с вами, Шэнноу, – сказал Нои. – Мне необходим Камень. Мне необходимо вернуться домой. Мой мир на краю гибели, и я должен быть там.

Шэнноу кивнул:

– Погуляем у озера. Нам надо многое обсудить.

Они неторопливо направились к озеру и сели у воды.

– Когда мы беседовали на холмах, – сказал Шэнноу, – вы говорили мне о царе и творимом им зле. Но не назвали его имени. Скажите, его зовут Пендаррик?

– Да. Царь царей. Но что за важность в его имени?

– Этому человеку я обязан жизнью. Он дважды меня спасал, Три года назад он явился мне во сне и показал свой меч, объяснив, что если я увижу этот меч наяву и у меня будет в нем нужда, я должен протянуть руку, и он станет моим. Сражаясь с Саренто в пещере Материнского Камня, я увидел изображение этого меча на алтаре. Я протянул руку, и клинок оказался в ней. А позже, когда океан затопил пещеру и я уже умирал, передо мной возникло лицо Пендаррика, и он вывел меня в безопасное место.

– Ничего не понимаю, Шэнноу. Что вы пытаетесь мне втолковать?

– Я у него в долгу. И не могу выступить против него. Нои поднял плоский камешек и пустил его прыгать по воде.

– Прежде Пендаррик был хорошим царем. Даже великим. Но к нему пришли сыны Велиала и показали ему силу Сипстрасси, накормленного кровью. Он изменился, Шэнноу. Зло овладело им. Я видел, как тела детей с перерезанным горлом волокли за ноги с алтарей Молоха-Велиала. Я видел сотни безжалостно зарезанных молодых женщин.

– Вы, но не я. Хотя я знаю, что вы говорите правду. Ведь Пендаррик сказал мне, что был царем, погубившим мир. И мир падет, что бы я ни делал – или не делал.

Нои пустил по воде второй камешек.

– Я строю корабли, Шэнноу. Придаю необходимую форму килям. Я работаю с деревом. Все на своем месте и в положенном порядке. Нельзя начать с палубы и прибавлять к ней борта и днище. То же и с Пендарриком. Вы и я – слуги Творца, а Он тоже верит в порядок. Он сотворил Вселенную, солнца и луны и звезды. Потом мир. Потом морских животных. И, наконец, Он поместил на землю человека. Все по порядку.

– Но при чем тут Пендаррик?

– Очень

при чем. Он изменил порядок Вселенной, Атлантида погибла, Шэнноу. Погибла двенадцать тысяч лет назад. И все же она здесь, ее солнце сияет рядом с нынешним. Дух Пендаррика, который спас вас, пока еще не существует. Царь там – еще не он. Вы понимаете? Правитель, служитель зла, который пытается завоевать миры, превосходящие воображение, еще не встречался с вами. Только после гибели Атлантиды он появится в вашей жизни. А потому вы ничем ему не обязаны. И вот что еще, Шэнноу. Вы уже выступали против него, и, быть может, теперь он знает про вас. Быть может, потому он и явился вам три года назад. Он уже знал вас, хотя вы о нем ничего не знали.

– Мой ум – точно котенок, который гоняется за своим хвостом, – сказал Шэнноу с улыбкой, – хотя, мне кажется, я понимаю. Но даже и так, я прямо против него не выступлю.

– Возможно, вы будете вынуждены, – сказал Нои. – Если два корабля связаны друг с другом в бурю и один получает пробоину, что происходит со вторым?

– Не знаю. Оба пойдут ко дну?

– Вот именно. Так подумайте вот о чем, мой друг. Пендаррик связал наши два мира. Есть врата, ведущие в прошлое. Что произойдет, когда океан вздыбится?

Шэнноу вздрогнул и посмотрел на звезды.

– В Балакрисе, – сказал он, – у меня было видение. Я увидел, как огромная волна катилась к городу. Я видел, как она бушевала. Это было страшное зрелище. Вы думаете, что она ворвется через врата?

– А что ее остановит?

Они помолчали. Потом Шэнноу вынул из кармана золотую монету, которую нашел в пещере Шэр-рана. Он вгляделся в изображение на одной ее стороне.

– Что это? – спросил Нои.

– Меч Божий, – прошептал Шэнноу.

* * *

Бык натянул поводья и прислушался к внезапно раздавшимся выстрелам. Он следил за Кинжалами с почтительного расстояния, видел, как они, добравшись до нижней опушки леса, скрылись среди деревьев, и разгадал их намерение обойти лагерь и напасть под покровом темноты. Он как раз думал повернуть назад и предостеречь Пастыря, когда тишину разорвали выстрелы. Он оглянулся на дальний лагерь, на мерцающие костры. Вернуться сейчас? Но ведь сообщить ему почти нечего. Он вытащил пистолет, проверил, как он заряжен, а затем, держа пистолет наготове, направил лошадь в лес.

Он медленно ехал по оленьей тропе, часто останавливаясь, чтобы прислушаться. Под ночным ветром ветки над его головой шуршали и постукивали, но время от времени ветер стихал, и тогда Быку казалось, будто он слышит звериный рев. У него вспотел лоб.

Он стащил шляпу с головы и утер лицо рукавом рубахи. «Никак ты в уме помутился, малый!» – сказал он себе, слегка ударив кобылку каблуками. Она была сложена, как выносливый горный пони, и короткие расстояния пробегала с большой резвостью, но теперь она прижимала уши и шла неохотно, словно запахи, приносимые ночным ветром, ее пугали. Ветер совсем стих, и Бык услышал впереди жуткое рычание. Он натянул поводья и вновь подумал, не повернуть ли назад, однако спешился, обмотал поводьями сук и прокрался вперед.