Последний Исход

Петрук Вера

– Иди за мной, Нехебкай! – пела Магда своим неповторимым, прекрасным голосом. – Следуй за своей Видящей, и она приведет тебя к солнцу. Не полагайся на жизнь, за ней наступает смерть. Пойдем со мной, и ты услышишь благоуханный ветер рая.

Змей качнулся и, обдав спину Регарди зловонным дыханием, наклонил гигантскую башку вниз, уставившись в туман. Тем временем, Магда быстро перешла к угрозам.

– Если ты осквернишь себя кровью хранителя, то тридцать тысяч лет будешь блуждать вдали от блаженства, перерождаясь в смертные создания, сменяя одну гибельную личину на другую. Мощь воздуха загонит тебя в море, море извергнет на сушу, земля отбросит под лучи жаркого солнца, а солнце превратит в бесплотные вихри воздуха. Тебя будет принимать

одна стихия за другой, но всем ты будешь ненавистен. Иди со мной, Нехебкай, потому что только я, Видящая, знаю твою дорогу.

Арлинг слушал Магду, забыв обо всех – кричащих серкетах наверху, ядовитых парах, проникающих в его голову, Нехебкае, плавающем в клубах тумана за его спиной. Регарди отчаянно кусал губы, пытаясь справиться с досадой, прожигающей сердце. Отчего Магда звала не его? Почему она пришла за Нехебкаем?

Тем временем, змей Фадуну послушал. Обдав Арлинга жарким дыханием, он исчез в тумане, устремившись за Видящей.

Конец веревки давно качался рядом, и, похоже, кто-то собирался по ней спускаться. Почему серкеты не стали стрелять в своего бога? Разве не видели торчавшую из тумана башку змея, не слышали его смрадного дыхания? Может быть, если бы они убили его, Магда тогда позвала бы с собой Арлинга.

– Отпустите меня, учитель, – прошептал Регарди, но в голове царила пустота. Иман молчал, не желая разговаривать с ним.

«Наверное, тебе привиделось. Нет никакого Нехебкая, раз его не увидели даже преданные слуги. Возьми эту чертову веревку и поднимись наверх, пока тебе на голову не свалился какой-нибудь серкет. Хватит на сегодня летающих людей».

Регарди переместил вес на одну руку, освобождая вторую, чтобы схватить веревку, но тут раздался звук, который мог издать человек, случайно сорвавшийся с края обрыва. Этим человеком был Абир. И он упал не случайно, так как в его груди по самую гарду торчал клинок. Арлинг понял это, когда пятьдесят восьмой Негус со всей силы врезался в него, оторвав от скалы вместе с камнем, который соединял Регарди с жизнью.

Полет был недолгим. Арлинг даже не успел подумать о том, что сейчас все кончится.

Они приземлились вместе – дядя, который был мертв еще наверху, и его племянник, который давно не мог разобраться, в каком мире находился. Куча мертвецов, устилавших дно большой ямы, которая оказалась на месте пропасти, смягчила падение, а может, его спас Абир, на тело которого он приземлился. Как бы там ни было, Арлинг вдруг осознал, что еще жив.

Обоняние, сильнее других чувств пострадавшее от ядовитых испарений, пропало, но слух не подвел. Регарди отреагировал на атаку мгновенно, еще не успев осознать, откуда надвигалась опасность. Нехебкай свернулся вокруг него плотными кольцами, то ли собираясь раздавить скелет ненавистного васс’хана, то ли намереваясь откусить ему голову. Змея была огромной, толщиной с тело Джара, покрытая жесткой, золотой чешуей, которая ловила блики факелов, светящих далеко наверху. От нее пахло цветочной пыльцой и жаждой крови. Если это был септор, то, несомненно, самый крупный из всех, какие когда-либо водились в Гургаранских горах. Нечеловеческим усилием воли, Регарди освободил руки из зажима и вскинул их вверхНехебкаю, ты жив! ургараановили. Гургаран пропустил серкетов. еля.

Арлинга за плечо, но Регарди оттолкну – как раз в тот момент, когда пасть змея приблизились к его лицу. Успев поймать огромные челюсти, Арлинг удивил самого себя. Раздался хруст, и по телу гиганта побежали судороги, от которых Регарди едва не потерял сознание. Боль в зажатых тисками ногах резанула сознание, но он не остановился, пока нижняя челюсть твари не повисла, безвольно болтаясь в воздухе. Септор издох, но его тело еще продолжало дергаться и колыхаться, заставляя Арлинга биться в его мертвых объятиях.

– Просто змея, – прошептал Регарди, повисая на теле Нехебкая и не веря, что септор, наконец, замер.

Септория последнего исхода была закончена. Сверху еще продолжали падать тела мертвецов, от чего

вся яма шевелилась, словно один большой организм. Наверное, серкеты решили, что туман скрывал бездонную пропасть, и теперь сбрасывали в нее побежденных. Запахло дымом, но не тем тяжелым дымом, поднимающихся из курильниц с журависом, а привычным запахом костра и начинающегося пожара. Арлинг ему обрадовался, тем более что запах раздавался все ближе, а временами слышался треск пламени. Казалось, горел сам воздух. Это было хорошо. Огонь поможет решить многие вопросы, на которые ему не хотелось искать ответа.

Регарди лежал на теле поверженного септора и понимал, что его Дорога Молчания закончилась на дне этой ямы. Возможно, в другой раз у него получилось бы взобраться по стене наверх, к людям, но, увы, не с переломом обеих ног. Арлинг не помнил, когда это случилось – то ли во время падения, то ли в драке с Нехебкаем, когда змей сжал его тело в предсмертных судорогах. Быстрый осмотр тела убедил, что это был знак, который вряд ли можно было истолковать иначе. На одной ноге в нескольких местах была сломана голень и повреждена лодыжка, вторая нога онемела от бедра, а колено болталось слишком свободно. Начинающийся отек и непрерывная, обжигающая боль не оставляли места сомнениям. Прыгать ему больше не придется.

Оставалось сползти с трупов, чтобы встретить собственную смерть в свободном от чужих смертей месте. Действие ясного корня заканчивалось, снова становилось трудно дышать, а каждое движение отдавалось болью не только в ногах, но и во всем теле. Запретив себе чувствовать что-либо вообще, Арлинг вытащил себя из-под септора и пополз по трупам к тому месту, где, как ему показалось, пахло камнем и сырой глиной.

Все кончилось. Нехебкай оказался всего лишь змеем, последним септором, которому поклонялись фанатичные горцы, прикармливая его человеческими жертвами. Странно, что Абир настолько увлекся религией серкетов, что поверил в возможность изменить мир. Впрочем, в их семьи он всегда был самым религиозным. Теперь у его города появились новые хозяева. У горцев, конечно, имелись «неубиваемые», но и серкеты были опытными бойцами. Они хорошо подобрали время атаки – вряд ли одурманенные горожане сумели организовать сопротивление.

Пожар бушевал уже рядом. Пламя достигло змеиного бога и теперь поглощало его тело, распространяя едкий, удушливый запах мертвой цветочной пыльцы. Скоро наступит и черед Регарди, если он, конечно, не задохнется раньше.

Арлинг натянул на нос повязку слепого и привалился спиной к камню, наслаждаясь его вековым холодом. Он, конечно, предпочел бы встретить смерть где-нибудь в полюбившихся ему песках Холустая, но если речь шла о скорой встрече с Магдой, выбирать не приходилось.

Расслабившись, он позволил рукам безвольно опуститься на сырую глину. Пальцы погладили липкую грязь и вдруг замерли, натолкнувшись на то, что не могло образоваться само по себе. На земле был отпечаток ноги – еще свежий, потому что края глины не успели расползтись в стороны. Не замечая боли в ногах, Арлинг наклонился и глубоко втянул воздух у самого отпечатка. След пах Магдой. Она была здесь, стояла всего минуту назад – такая недосягаемая и желанная. Не обращая внимания на треск огня и удушающий дым, Регарди принялся изучать следы, которые закончились недалеко от того места, где он сидел. В каменной стене зиял узкий лаз толщиной с тело змея.

Может быть, проход, в самом деле, когда-то использовался септором, но сейчас это не имело значения. Магда простила его и указала путь. Теперь все зависело только от него.

На одном из трупов, еще нетронутым огнем, он нашел сапоги, которые оказались достаточно жесткими, чтобы удержать его ноги в относительной неподвижности. Тело сопротивлялось любым движениям, но Арлинг все-таки привязал сапоги мертвеца к поврежденным конечностям и втащил себя в узкий лаз, который пах змеем и Магдой. Фадуна была здесь совсем недавно. Он чувствовал запах любимых волос так отчетливо, словно секунду назад гладил Магду по голове.