Последний Исход
Шрифт:
– Я не обсуждаю приказы Карателя, – резко произнес Истан. – Если нужно отвести этих людей до Гургарана, я сделаю все, что в моих силах. Все не так плохо, как ты говоришь, Ларан.
– Я слышал об успехе быстрых военных походов, но не слышал об успехе затяжных, – вздохнул нарзид.
– Играйте в шахматы, – неожиданно улыбнулся командир драганов. – Удивительно, но эта игра отлично поднимает боевой дух, даже если вы проигрываете.
– Не спорю, – криво усмехнулся Ларан, – но в отличие от шахмат наше поражение здесь может стоить нам жизни, Ходят слухи, что главный мельник жив. Его видели среди керхов. Скорее всего, те несколько тысяч кочевников, что еще верны нам, оставят нас в ближайшие месяцы. И у Самрии нам придется рассчитывать на собственные
– Я сделаю вид, что не слышал ваших последних слов, Ларан, – сухо ответил Истан, поднимаясь. – Мы тронемся в путь за час до рассвета. Вы едете с нами?
– Увы, нет, – нарзид тоже поднялся. – У меня еще есть несколько поручений от Карателя. Мы задержались в пути, поэтому мне придется выехать немедленно. Удачи вам, командир Истан. Вы мне нравитесь. Я искренне желаю вам выжить.
Прощальные слова драгана прозвучали более чем скупо, но Арлинг уже не слушал. Он узнал больше, чем хотел, но вопросов не стало меньше. Ему нужно было возвращаться к керхам. Регарди поднялся и, сделав вид, что направился по нужде к камням, исчез в ночных тенях. Прошло больше времени, чем он планировал, и Аршак, должно быть, уже заждался его. Нехебкай противно шипел на ухо малознакомые слова о чести и доблести. Регарди обещал керхам найти ритуальный кинжал и должен был Аршаку за свою никчемную спасенную жизнь. Не следовало заставлять кочевников нервничать.
И все же Арлинг не спешил покидать лагерь драганов.
Когда Ларан вышел из палатки, Регарди уже не сомневался. Подкравшись к боевым верблюдам нарзидов, он отвязал одного из них и нырнул с ним в темноту. Керхи подождут, и миссия Аршака тоже. Когда с ним говорило сердце, он не мог идти путем разума. А сердце подсказывало, что нужно отправиться за Лараном – прямо сейчас. Как и тогда на стоянке керхов, Ларан говорил сильно и убедительно, но Арлинг чувствовал: нарзид передал драганам далеко не все, что должен был сказать.
***
Преследуя Ларана, Арлинг был готов к сюрпризам, но нарзид сумел его удивить. Он уехал один, оставив своих спутников с драганами. В землях мятежных керхов это был смелый поступок даже для хорошего воина, каким, несомненно, был Ларан. Однако в Восточном Такыре нарзид задержался недолго. Порода махари была знаменита своей резвостью, и боевой верблюд донес Ларана до северных границ холустайской пустыни меньше чем за четыре часа. Арлингу пришлось нелегко. Он не так умело обращался с верблюдами, а с породой махари встречался лишь один раз – когда бежал из Балидета в поисках Сейфуллаха. Угнанное из отряда драганов животное оказалось слишком предано предыдущему хозяину и норовило сбросить Регарди, отказываясь повиноваться. Арлинга выручил сильный ветер, который поднялся после полуночи со стороны Ларана, заглушив рев недовольного верблюда.
Регарди пожалел о задуманном уже через час преследования. Первые эмоции исчезли, и холодный голос разума мог только издеваться над необдуманным поступком. Арлингу постоянно казалось, что нарзид оглядывается и смотрит на него. Конечно, этого не могло быть. Если он верно помнил кучеярские приметы, ночь была темной и безлунной, потому что все пустынные блохи, которые обычно густо покрывали такыр во время яркой луны, попрятались. Свет звезд был слишком тусклым, чтобы различить что-либо на расстоянии двух салей, но, рискуя потерять нарзида, Регарди отстал еще на один ар. Ему приходилось часто слезать с верблюда и проверять отпечатки следов на глине, так как проклятое животное норовило свернуть не в ту сторону. Пронизывающий ночной ветер, дующий в лицо, хоть и помогал скрыть его запах от Ларана, настроения не улучшал. Арлинг оставил теплую керхскую накидку, когда переодевался в одежду драганского наемника, и теперь глубоко
Сначала Арлинг подумал, что Ларан направился к Фардосу, но нарзид не доехал до степей и резко свернул на юг, в холустайские пески. Ларан спешил. Его верблюд бежал так быстро, что оставлял за собой гигантские клубы пыли, значительно облегчая преследование. Когда сухая глина на земле сменилась наносами песка, а потом крутыми барханами, махари Арлинга перестал сопротивляться судьбе и больше не пытался сбросить наездника.
Регарди едва успел затормозить, когда понял, что знакомый топот верблюжьих лап впереди прекратился. В воздухе еще пахло поднятым вверх песком, но по ночному Холустаю внезапно разлилась тишина. Или нарзид заметил преследование, или прибыл туда, куда направлялся. В любом случае ехать дальше на верблюде было опасно.
С облегчением оставив строптивое животное в саксауловых зарослях, Арлинг тщательно обыскал его сумки и привязи. Он не успел сделать это раньше из-за спешки и сейчас искренне порадовался сумке с пятью ножами и небольшому топору, привязанному сзади к мешкам. Они стали хорошим дополнением к керхской сабле и джамбии, которые одолжил ему Аршак. Жаль, что нарзид, который владел этим верблюдом раньше, забрал с собой лук. Стрелы лишними бы не оказались.
Не зная, сможет ли вернуться, Регарди не стал крепко привязывать верблюда к кустам. Хоть тот и заслужил пожизненное заключение среди саксаула, шанс на свободу имели все.
Прикрепив топор к спинной перевязи с саблей и спрятав кинжалы в голенище сапога, Арлинг опустился в песок и пополз туда, где последний раз слышал Ларана. Поймав себя на мысли, что волнуется, он заставил себя расслабиться. Подкрадываться к лагерю драганов было легче. Керхи преследовали наемников давно, выучив их голоса, поведение и повадки. Для Арлинга драганы казались большим многоголосым организмом с тысячей рук, ног и глаз, который при всей своей зоркости, не мог видеть то, что происходило у него под носом. Солдаты Карателя были стадом ахаров, а керхи – охотниками.
Сейчас все было по-другому. Если Ларан его заметил, то охотником был он. Арлингу же приходилось надеяться на темноту и ветер, которые должны были скрыть его движения и шорох песка.
Верблюд не захотел оставаться в одиночестве и стал реветь, едва Регарди скрылся за барханом. Когда Арлинг подумал, что его план окончательно испорчен, он внезапно услышал голоса, и один из них, несомненно, принадлежал Ларану. Люди говорили нервно и возбужденно, но слов было не различить. Их верблюды тоже ревели, и Регарди перевел дух. Возможно, керхская богиня Рарлапут действительно считала его своим сыном, помогая везением.
Стараясь не поднимать голову, он быстро пополз по направлению к голосам и едва не врезался в камень, внезапно выросший на пути. В Холустае встречалось не так много камней, и Арлинг озадаченно ощупал его, удивленный, откуда он мог взяться посреди барханов. Валун был большой и прохладный. На нем сидел Нехебкай и поигрывал кончиком хвоста у него перед носом. Регарди решил взять левее и уткнулся пальцами в еще один камень. Сосредоточившись, он приложил ухо к песку. Камней оказалось много – один больше другого. В паре салей от него начинались целые россыпи валунов, которые простирались до самого горизонта. Теперь он понял, почему голос Ларана появлялся и исчезал без очевидной причины. Нарзид шел между камней, которые мешали звукам распространяться. Арлинг хорошо знал Холустай, но был уверен, что Холустайское плато осталось позади, а до Шибанского нагорья было еще далеко.