Последний из Драконьих Владык
Шрифт:
– Верно сказано, – согласился Делвин. – А вам есть что добавить к моему рассказу?
Кельвин, сидевший с краю расстеленного на земле одеяла, поднял голову. В неверных отблесках, отбрасываемых костром, его бледное лицо выглядело восковой маской. Тени столпились за его плечами, жадно прислушиваясь к его словам. На миг Патрику показалось, что в глазах Весельчака Стива вспыхнул и тут же погас багровый огонь.
«Да нет, мерещится. Просто дурь». Телфрин выпил еще. От этого пойла на сердце определенно становилось легче. Пить бы так и пить до самого утра, забывая о горестях. Проорать потом дюжину кабацких
– Я не волшебник. Вернее, никогда им себя не считал, – поправился Кельвин. – Но я общался о магии с Кадрасом и помню, что тот рассказывал. Нечасто, когда напивался и становился более разговорчив. Когда он творил заклятия, то слышал иногда голоса. Порой едва различимые, звучащие на грани шепота. Порой забивающиеся в уши нестерпимым криком. Просящие о чем-то, негодующие, требующие. Он таскал с собой обереги, но видно те его так и не уберегли.
Боб с сердитым видом поднялся на ноги:
– Паскуда был твой Кадрас, и встретил поганую смерть. Простите, господа. Схожу отолью. Проклятое вино, так и просится наружу. Чую, отец не ошибся. Все как он сказал – сдохну однажды под забором, лежа в собственной блевотине. Вино погубит, а не оно, так джин. Если прежде не поймаю пулю в живот, конечно.
Солдат чертыхнулся себе под нос и скрылся в темноте. Вокруг костра воцарилось неловкое молчание. Астрид и Делвин сидели совсем рядом, едва не касаясь друг друга плечами, переглядывались и думали явно не о волшебстве. «Не иначе, тоже хотят улизнуть от костра, только совсем по другой нужде». Четверо солдат, расположившиеся чуть поодаль, болтали о своем, не проявляя никакого интереса к колдовству, и резались в карты. Лоттерс скучал и грустил, Луис тоже. Его пальцы лежали на гриве мандолы, поглаживая мореное дерево.
По одной только Марте нельзя было ничего понять. На точеном лице девушки застыло безразличное, отрешенное выражение. Однако ее подбородок был слегка опущен, а уголки рта – чуточку сжаты. «Расстраивается, что не владеет магией? Наверно. Но этот сомнительный дар в самом деле выпадает случайно, и ничего не поделаешь, если его нет. Зато можно стать прекрасным стрелком и наделать дырок во лбу даже самым ловким волшебникам. Тоже дар, в своем роде».
Патрик собрался было сказать Марте что-то ободряющее, когда ночь вдруг прорезал душераздирающий крик. Солдаты побросали карты, вскочили, выхватывая лежавшие рядом сабли и оглядываясь по сторонам. Делвин поднялся одним стремительным движением, и палаш сам собой оказался в его руке. Астрид схватилась за край плаща капитана Дирхейла. Марта потянулась за пистолетом, Луис бросил мандолу.
Кричали неподалку, шагов с двадцати – вот только темень стояла такая, что ничего нельзя было различить. Патрик вдруг понял – резко, внезапно – что звезды, до того по-летнему ясные, больше не горят. Они погасли, бесследно пропали с неба – все, как одна. Луна, чей желтый месяц поднялся полчаса назад над восточным склоном, также сгинула. За пределами круга света, отбрасываемого костром, воцарился мрак, настолько плотный, что казалось, в него легко можно упереться лбом. Он ворочался, живой и жадный, будто зверь, который нацелился на добычу и готов к прыжку. Пламя костра взвилось и зло зашипело. Искры огня брызнули на одеяло. Лоттерс и Луис кинулись их затаптывать.
Крик повторился, становясь еще громче. Кричал Боб Кренхилл. Кричал с таким ужасом, будто увидел перед собой саму смерть.
Глава двенадцатая
Делвин порывался кинуться за Косым Бобом, но Патрик остановил его, схватив за локоть.
– Оставайтесь с остальными! От вас там не будет никакой пользы.
– Я должен помочь своему человеку, что бы ему не угрожало! – капитан попытался вырваться, но Патрик держал крепко.
– Оставайтесь, я сказал, – прорычал граф Телфрин. – Посмотрите на небо. Посмотрите вокруг. Разуйте глаза, раздери вас бес! Вы видите звезды? Луну? Да хоть что-нибудь?
– Вы имеете в виду, мы столкнулись с магией, – выдал Дирхейл уже спокойнее.
– Именно. А в магии вы сейчас не сильны. Защищайте лагерь, я разберусь сам. Вполне возможно, это ловушка, и то, что напало на Кренхилла, желает выманить нас всех.
Солдаты принялись заряжать мушкеты, попутно бросая нервные взгляды в чернильную тьму. Крик больше не повторялся. Патрик наскоро зарядил два пистолета, разряженных после прошлого боя; достал алгернскую саблю, заткнув ее себе за пояс; вытащил из свертка два трофейных силовых посоха, доставшихся от волшебников Башни, и отдал их Астрид и Кельвину.
– Держите оружие наизготовку. Сосредоточьтесь, как рассказал капитан. Если из темноты покажется не Боб и не я, стреляйте. Хотя нет. – «Если это магия, жди иллюзий и морока». – Стреляйте в любого, кто выйдет и не ответит на пароль «Креветка ушла ко дну».
– Даже если это будет Боб? – спросила Астрид растерянно.
– Даже если. – «Лучше потерять одного, чем сразу всех». – Не думаю, чтобы после такой свистопляски Кренхилл просто взял и вышел к костру сам, без меня. Я его найду, не бойтесь. Все закончится хорошо, – Патрик изобразил улыбку.
– Я пойду с вами, – заявила Марта.
– И думать не смей! – «На моих руках и без того достаточно крови».
– Уже подумала. Одного я вас не отпущу. За вами должен кто-то присмотреть.
«И вот как от нее отделаться?»
– Ладно. Но если погибнешь – потом не жалуйся. Пошли.
Стоило Патрику и Марте отойти от костра всего на несколько шагов, он пропал. Пламя, горевшее за спиной и бросавшее на землю длинные тени, неожиданно погасло. Голоса товарищей разом стихли, словно отрезало. В первое мгновение Патрику показалось, будто он ослеп. Темнота упала на голову черным плащом. Марта от неожиданности вскрикнула, а граф Телфрин выругался и подавил желание выстрелить прямо перед собой. Палец так и чесался на курке, но делать этого не стоило – Патрик взял с собой, сунув в карман, всего десяток патронов. Тратить их следовало осторожно.
– Капитан Дирхейл! Астрид! Что случилось?! – крикнула Марта.
Патрик скорее почувствовал, чем увидел, что девушка дернулась обратно, и левой рукой ухватил ее за рукав. «Меньше всего нам стоит метаться из стороны в сторону, когда творится всякая чертовщина». Они стояли вдвоем, в кромешном мраке. Не удавалось разглядеть даже склонов окрестных холмов, до того явственно проступавших на фоне ночного неба. «Боги, да и само небо исчезло. Эта черная клякса – не небо. Больше на крышку гроба похоже».