Последний из Истинных
Шрифт:
поразительной скоростью устремились в сторону Дуно. Цуд взглянул на напарника и
вышел вперед, но скелеты, поскрипывая обогнули его неподвижную фигуру, будто
не замечая, и бросились на Руо. Тот с удивлением посмотрел на старшего и с
невообразимой скоростью двинулся навстречу зомби. Дальнейшее разглядеть было
невозможно. Движения рук и ног Руо сначала размазались, затем обрели некую
форму, более всего напоминавшую лопасти мельницы, под вращение
немедленно затянуло оба скелета. Через миг они были разделены на
составляющие, причем, расстояние между этими составляющими в радиусе,
составляло весь охватываемый взглядом сектор поляны. У ног (мельницы) остались
лежать лишь два треснувших черепа. Руо указал на них рукой и произнес.
– Видишь, они стали ошибаться и принимают нас за обед, которым раньше
всегда были люди. Хотя почему-то тебя они дегустировать не захотели. Вместо
ответа Цуд коротко взмахнул рукой, тишина стала звенящей и все до единого холмы
па поляне разошлись, выпуская наружу остальных участников вечеринки. В этот раз,
не спеша, но удивительно синхронно, зомби, а их было около сотни, двинулись в
сторону застывшего Руо
– И…? – немного нервно произнес он, вопросительно глядя на Цуда. Тот, не
отвечая, двинулся в сторону плавно накатывавшейся нежити, и вдруг с какой-то
непередаваемой нежностью обнял ближайший скелет, что то тихо прошептал, с
любовью глядя прямо в провалившиеся глазницы зомби, затем слегка коснулся
губами матового лба, отпустил и отошел на полшага назад. Воздух слегка
шелохнулся, Цуд развёл руки в стороны и по поляне среди замерших
разупокоенных, всё нарастая, раздался стон невыразимого облегчения.
Развороченные могилы зашевелились, принимая ровную форму и покрываясь
первозданным мхом, скелеты бесшумно таяли в ласковых объятьях темноты и через
краткое мгновенье на девственно-ровной поляне, остались лишь двое зачинщиков
былого беспорядка.
– Отец наш… П-прямое посвящение, – слегка заикаясь, произнес Руо и
замолчал.
– Далее в твоем плане были вопросы, напомнил Цуд, когда спустя весьма
продолжительное время Руо, откашлявшись, подал признаки существования.
– И, если ты не возражаешь, задавай их на ходу, нам надо двигаться.
–А тебе не надо отдохнуть или ещё что-то в этом роде? – съехидничал Руо,
ведь Этодолжно было развоплотить ну или хотя бы обессилить тебя. – Видимо нет,
пробурчал он, глядя на терпеливо ожидающего Приближенного.
– Почему? – начал он, когда две рослые фигуры продолжили свой полу-танец
полу-полёт. Как такое стало возможным, что стоящие на одном с нами Пути и
чтящие Отца стали нападать на нас, а другие Знающие расы, последнее время
подвергаются нападениям не только всевозможной нежити и нечисти, но даже и
просто обычные живые монстры не прочь ими полакомиться. Скажи, где-то ещё это
происходит?
– Нет, но ведь и Граница существует только в мире Телькуньяром. Я правильно
произнес название вашего мира? Цуд на миг замер, словно прислушиваясь и вновь,
легко пружиня, полетел вслед за ведущим.
– Мир Телькуньяром, общей протяженностью две тысячи переходов, –
монотонно начал Руо. Населен шестью Знающими расами, имеет два светила – Кр и
Нр и огромное пятно в центре – радиусом триста переходов, со своим светилом под
неизменным человеческим названием С-олнце. Люди называют свою местность
Ковчег. Эта территория окружена Границей, через которую не могут проходить лучи
их фонаря на остальные площади Телькуньярома. Предыдущие три тысячи
оборотов кольцо Границы неуклонно сжималось, но вот уже два человеческих века,
как процесс остановился, а теперь, ещё, нас рассматривают, в виде пиши наши же
союзники. Скоро дойдёт до того, что и люди начнут шастать тут, среди нас, а не
истаивать как льдинки в Тени Отца… Кстати, это красиво, – внезапно оживился он.
Случись им пересечь Границу, как лица их начинают приобретать такую палитру
ощущений, что провал в небытие, происходящий почти мгновенно, кажется великим
милосердием.
– Так и есть, – голос Цуда лёгкими капельками ударил в укрытую серым с
переливами плащом, спину Руо. Когда они попадают в мир Отца все их эмоции и
жажда материального, все их страхи и надежды вмиг получают огромное ускорение.
Вся их коротенькая, состоявшаяся и запланированная жизнь взрывает им голову,
опустошая составляющую души. Это очень больно, с неожиданной грустью добавил
Цуд,
– Поэтому «провал в небытие» – есть великое благо Отца, подаренное людям,
попадающим в его миры. Однако за разговорами время идет незаметно, прервал он
себя, далеко ли мы от цели нашего путешествия?
– Отнюдь, ещё чуть-чуть поболтаем, и Граница с Ковчегом забрезжит у нас
перед глазами, легко ответил проводник.
– Что ж, тогда наверно пришло самое время пообщаться с нашим гостем, без
всякого перехода бросил Старший, внезапно останавливаясь и разворачиваясь. К
тому же невежливо в компании, разговаривать на чужом и непонятным для всех