Последний из Истинных
Шрифт:
не голодал, отличный повар будет готовить из них для тебя завтрак, обед
и ужин. И ПОКА ТЫ НЕ СОЖРЕШЬ САМ СЕБЯ – ЭТО НЕ ПРЕКРАТИТСЯ.На этом
я заканчиваю и надеюсь, что великий император прислушается к пожеланию
своего скромного слуги, который не подписывается, так как уверен в скором
ЛИЧНОМ
За всё время чтения, ни один лицевой мускул невыразительного лица Тумака
ни разу не дрогнул. Закончив чтение, он спрятал послание где-то в необъятном
плаще и двинулся в сторону то всхлипывающей, то вздрагивавшей двери. – Я, взял
на себя труд вызвать лекаря – врача для моего императора, скрипнул он, глядя на
согнутую фигуру Лиурая. Дукра при слове «врач» почему-то скрючило ещё больше.
Тумак слегка щёлкнул длинными сухими пальцами и, внезапно, словно лёгкий
ветерок просочился через двери кабинета, скользнул в спальню, а затем, невесомое
движение возникло рядом с первым советником. Ещё дуновение и что-то
желтоватое слегка коснулось шеи императора. Дукр облегченно вздохнул и, спрятав
глаза между щек, отключился…
– Надо поститься, – назидательный тон говорящего сглаживался глубоким,
бархатным оттенком. – Соблюдать жёсткую, сухую голодовку по два дня в неделю, а
в остальные дни принимать расслабляющие кишечник микстуры.
Тело Лиурая испытывало необыкновенную лёгкость и первой мыслью его, была
мысль о том, что смерть – это великое облегчение.
– Пост и молитва, – добавил мощным басом другой голос.
«Если это и есть муки посмертья, – блаженно потянулись мысли Дукра, – то
мне следовало давно задуматься над уходом. Издевайтесь демоны, мне всё равно
хорошо!» – последние слова он, не заметив, произнес вслух.
– Мы счастливы, что нашему императору стало лучше, – услышал он вдруг до
боли знакомый скрип, – это значит, что может быть, его величество соблаговолит,
наконец, открыть глаза и снизойдет до общения с его преданными слугами.
«Неужели он покончил с собой, чтобы и в загробном мире преследовать меня»,
– жалобно подумал Дукр, слегка приоткрывая веки. Первое, что он увидел, были
ноги, короткие кривоватые и чёрные, Они были вытянуты и лежали на кровати. –
«Это моя кровать и мои ноги» – пришла запоздалая мысль. – «Я не умер» – грустно
подумалось ещё спустя продолжительное время. Лиурай открыл глаза,
окончательно приходя в себя. Он был абсолютно нагим и лежал на своей кровати,
вокруг которой полукругом стояло четыре фигуры. От одной из них – худой и
завернутой в плащ он поспешно отвёл глаза, и, прикрывшись одеялом, стал
рассматривать остальные. Впрочем, на идеальных пропорциях и холодных красивых
глазах Дивы, он тоже не стал сосредотачиваться, однако личность рослого
желтокожего широкоплечего молодого мужчины с пустыми серыми глазами,
заворожила императора. Не то чтобы Дукр раньше не встречал Иутайцев, напротив,
их много служило в личной гвардии императора, но этот увитый сухими жгутами
мышц, излучал такую ужасающую равнодушную мощь, из-под которой
проглядывала, почти осязаемая дикая ярость, что Лиурай решил отложить радость
возвращения в мир живых на потом. Почувствовав его напряжение, воин, чуть
дрогнул уголками губ и слегка прикрыл глаза, что дало возможность
могущественному императору, наконец перевести взор. В отличие от почти
раздетого Иутайца, мощная фигура Первосвященника единой церкви Светоносного,
была облачена в длинную белую рясу с шелковым широким поясом. Белая с легким
румянцем, кожа гармонировала с голубыми глазами, излучавшими уверенность и
добродушие. Лиураю сразу стало легче. Незыблемая фигура пожилого священника,
которому с большой натяжкой, можно было дать лет, эдак, сорок пять, досталась в
наследство от предыдущего правителя. Ниолай всегда нравился Дукру.
– Рад вас видеть в добром здравии, – пророкотал последний. – Если
императору будет угодно, слуги помогут ему одеться, а мы подождем ваше
величество в кабинете. Лиураю было угодно, и вся компания покинула спальню,
одновременно вызвав прислугу. Вскоре одетый в лёгкий, бежевого цвета
необъятный костюм и кожаные серые тапочки, Дукр вышел к собравшимся. В
кабинете стояла напряжённая тишина. Воин застыл возле окна, Дива, подобрав
золотистое парчовое платье, сидела на одном из многочисленных кресел возле
стола, обмахивая холёное лицо небольшим веером, Тумак и Ниолай бродили вдоль
стен, увешанных картинами. Однако стоило императору пройти за свой стол, как
воин, с непередаваемой грацией сместился, по ходу закрывая все двери и окна,
ведущие в кабинет. И только получив его утвердительный кивок, Первосвященник и
первый советник подошли к столу Лиурая.
– Я, позволил себе пригласить лекаря, – шепотом проскрипел Тумак, кивнув на
Иутайца, – и священника. Участие этих людей в совете, против проведения которого,
я надеюсь, мой император не возражает, просто необходимо, – он выжидательно
уставился на Дукра. Лиурай молча кивнул.
– Тогда ознакомьтесь, – письмо, выпорхнув из недр плаща, упало на стол. Дукр