Последний из страстных вампиров
Шрифт:
Я поняла, что они оба с надеждой смотрели на меня.
– Извините, я задумалась о… эээ…, Ты что-то спросил?
– Я спросил тебя, почему Хоуп ответила, когда ты вызвала ее.
– Я не вызывала ее. – Я нахмурилась на мгновение, вспоминая кое-что, что женщина- галлюцинация (не галлюцинация, если человек передо мной в это верит) говорила сквозь треск тех забавных огоньков в воздухе. Сами огни не причинили мне никаких неприятностей: они были словно пыльцой в воздухе, которая великолепно пол-солнца-ослепила. Хоуп немного менее легко
– Она – добродетель, – сказал Тео, и протер подбородок. Касание большим пальцем его квадратного подбородка отвлекло меня на мгновение, но я справилась с собой и стала смотреть на точку в двери позади него, вместо этого. – Она не может умереть, если она не удалена от Суда. Если она была в опасности, то это объяснило бы, почему я такое длительное время разыскивал ее… Очень хорошо, продолжай. От чего, она говорила, что была в опасности?
– От кого, – исправила Сара с улыбкой. Тео посмотрел на нее. – Прости. Я – писатель. Это – вторая природа.
– Она не говорила. Она только сказала мне, что она была в опасности, и что, если бы она осталась, все было бы разрушено. Она была как королева драмы во всех вещах, искренность, которая объясняет, почему у меня не было никаких причин полагать, что она не была реальна. Что точно является добродетелью, кроме нормального определения слова?
Черноглазый пристальный взгляд Тео пронесся по мне. Я не была бы женщиной, если бы я не заметила, что он задержался слишком долго на моих грудях.
– Ты действительно не знаешь, не так ли?
– Если бы я знала, то я не спросила бы. Как кто – то не может быть убит только потому, что он – член суда?
Он встал со стула и шагнул в конец комнаты, поворачиваясь, чтобы стоять перед нами.
– Это очень усложняет ситуацию. Если ты неумышленно вызвала Хоуп, и она была достаточно отчаянна, чтобы использовать спасение, которое предложила тебе…, но я опережаю себя. Добродетель, моя дорогая смертная, является членом Суда Божественной Крови.
Я вздохнула и откинулась назад на спинку кровати, регулируя подушку, таким образом, чтобы она поддерживала мое больное плечо.
– Ты собираешься говорить о вещах, которые я не хочу слышать, не так ли? Ты собираешься вылить на меня все виды фантазии таким способом, чтобы Сара купилась на этот крючок, выкладывай, грузи, и я проведу все выходные дни, пробуя объяснить ей, почему бессмертные люди не появляются внезапно в волшебном кольце.
– Я слышала о Суде Божественной Крови, – сказала медленно Сара, ее глаза закрылись, поскольку она вспоминала. – Это другое название небес, не так ли?
– Нет, – сказал Тео, к моему огромному облегчению. Религия была чем – то вроде раздражающего предмета, который я конечно не имела никакого намерения обсуждать со странным человеком, который весьма возможно имел умственные проблемы. – Понятие небес свободно основано на Суде, но Суд Божественной Крови не догма для любой определенной религии. Это сама религия.
– Хорошо загнул, ты же не собираешься сказать мне, что женщина, которая подкралась ко мне сзади и внезапно исчезла, пока я не видела, является ангелом! – Я недоверчиво посмотрела на Тео.
Он взамен посмотрел раздраженно.
– Я только сказал тебе, что Суд не небеса. Есть сходства, но это все. Члены Суда не ангелы, хотя их рабочие места классифицированы в иерархии, которую христиане взяли для своей собственной. Добродетель – член второго королевского двора, и управляет погодой.
– Облако! – сказала Сара торжествующе. – Я знала это! Доказательство! О мой бог, которое означает, что ты…- Ее рот, отвис в течение секунды, поскольку она смотрела на меня огромными глазами… – ты говорила с ангелом! Она дала тебе ее работу! О боже! Моя лучшая подруга – ангел!
Я закатила мои глаза.
– Тео только сказал, что нет таких вещей как ангелы. Используй свой здравый смысл, Сара. Какая-то женщина высунулась из леса ко мне, а ты уже убеждена, что все, что говорит Тео, убеждения… не подразумевая каламбур. Кто может сказать, что эти двое не сотрудничают? Он похитил нас, в конце концов. Это без сомнения какой-то сложный план получить от нас деньги. – Я сделала губки бантиком для Тео. – И это не сработает. Убирайся.
– Портия!
– Прошу прощения? – спросил Тео, хмурясь.
Я встала медленно, держа мою лампу.
– Я сказала, что ваша небольшая схема не сработает, и я хочу чтоб ты ушел. Прямо сейчас. Я слушала это дерьмо достаточно долго.
– Портия! – Сара снова задыхалась, выглядя потрясенной моей невежливостью.
Я не заботилась об этом. Я была злой, утомленной, и больной от того, что была обманутой. Я не собиралась более находиться и общаться с этим человеком и его сообщником.
Тео выпрямился и выглядел столь же запугивающим, как он мог, но с меня достаточно. Я не беспокоилась, что он сделает, лишь бы он был подальше от меня. Я пошла к двери, и резко распахнула ее.
– Уходи. Сейчас же!
– И только как ты ожидаешь подчинить меня своему желанию? Крик? Я сказал тебе, никто на нижнем этаже не услышит тебя из-за музыки.
Гнев, расстройство, и подозрение, что я была выставлена дурой, росли во мне, пока я не поняла, что я взорвусь. Я глубоко вдохнула, готовая разорвать его на части, но прежде, чем я это сделала, непосредственно над головой разразилась гроза. Блестящий синий свет взорвался вокруг паба, сопровождаемый немедленным громом, столь громким, что это встряхнуло не только стекла в окнах, но и можно было бы чувствоваться в стенах и полу паба. Прежде, чем грохот грома исчез, огни погасли, музыка паба внезапно замолчала. Тишина почти душила.