Последний клиент

МакКаммон Роберт Рик

По пути домой попытался приложить к себе некоторые из объяснений, позаимствованных из «Секретных материалов». Может, лос-анджелесский поспособствовал созданию нового гормона, который вступал в дело при шевелении «игрунчика»? Или многолетняя мастурбация вызвала мутацию феромонов в крови? А может, изменился вырабатываемый эндокринной системой тестостерон: сказалось воздействие наркотиков и коктейлей, без которых не обходилось ни одно посещение ночного клуба?

Так не обратиться ли к врачу? Паркер покачал головой. Нет, еще рано. Потому что его невидимость определенно несла в себе и положительные моменты.

* * *

В тот же вечер, примерно в обеденное

время, Паркер вошел в расположенный по соседству фитнес-клуб и прямиком направился в женскую раздевалку. Он знал, что в этот час клуб практически пустует, но помнил о необходимости соблюдать осторожность. Принял все меры для того, чтобы никто из мужчин не увидел его, когда он проскальзывал за дверь. Он рассчитывал, что женская раздевалка ничем не отличается от мужской, и не ошибся. Те же четыре ряда шкафчиков, а за ними туалет и душевая. Прячась за шкафчиками, он приблизился к душевой, услышал молодые женские голоса. Осторожно выглянул из-за последнего. Само собой, женщины молодые и красивые, черт, да другие в фитнес-клуб и не ходили. Собственно, только поэтому он и записался в это чертово заведение. Где еще он мог увидеть столько идеальных представителей прекрасного пола, тратящих массу времени, денег и энергии на поддержание своего совершенства.

Он почувствовал, как дернулся «игрунчик», когда увидел двух девушек-красавиц, не старше двадцати, в одних трусиках, о чем-то оживленно щебечущих. Потом обе одновременно стянули трусики и Паркер чуть не кончил, когда его взору предстали выбитые лобки и полураскрывшиеся «киски». Паркер огляделся. В раздевалке никого. Удача играла на его стороне.

Отбросив осторожность, он приблизился к одной из девушек. Сердце стучало, как паровой молот, он боялся, что в любую секунду девушка может поднять крик. Но нет, она продолжала болтать с подругой. Они включили воду, встали под душ, начали намыливаться.

Паркер разделся, принялся поглаживать свой конец, наблюдая, как девушки грациозно нагибаются, чтобы намылить стройные ножки. Потом одна начала мылить второй спину. Та задрожала всем телом, страстно вздохнула. Повернулась лицом к своей подружке, быстрым взглядом окинула душевую и, убедившись, что никого нет, впилась в ее губы. Скоро обе ласкали друг другу «дырочки» и груди. Вода окатила Паркера с ног до головы, когда он, встав рядом с девушками, пустил в ход обе руки. Ни одна из девушек не замечала, что лишняя пара рук то крутит им соски, то сует палец в анус. А когда он почувствовал, что тело одной завибрировало от внезапного оргазма, кончил сам, да так сильно, как никогда в жизни, с громким криком, но девушки его, конечно же, не услышали.

Когда они вытирались, он проделывал то же самое, в четырех футах от них. Невероятно, но даже полотенце, которое он сдернул с вешалки, стало невидимым в его руках. Он и представить себе не мог, какое научное объяснение можно подвести под случившееся с ним, да его это уже не волновало. С такими сексуальными приключениями он соглашался оставаться невидимым до самой смерти!

Следующие несколько недель пронеслись для Паркера, как один миг. Он наслаждался сексуальными фантазиями, невидимый женщинам, за которыми следил. Естественно, иногда приходилось прибегать к всевозможным ухищрениям, особенно, когда он наблюдал на мужчинами, трахающими своих подружек. Больше всего ему нравилось проскальзывать в квартиры молодых женщин, когда те возвращались домой с работы. Собственно, он просто входил следом. А уж потом выискивал место, где мог спрятаться от мужского взора.

Одна проблема, впрочем, возникла. Паркер так увлекся новой забавой, что забросил работу. И когда лендлорд напомнил ему о плате за квартиру, пригрозив выбросить на улицу, Паркер понял, что пора вновь браться за дело… или достать где-то денег.

Он позвонил в «Панк», договорился, что в тот же вечер возьмет интервью у «Чаудерхедз». А когда в перерыве концерта в очереди за пивом наткнулся на Уотерсона, ему в голову пришла блестящая мысль. Как обычно, Уотерсон расхваливал свою богатую и уродливую жену, тигрицу в постели. Паркер решил посмотреть, а не врет ли Уотерсон, а заодно что-нибудь украсть из его дома и снести в ломбард, чтобы поменять на наличные. Воровать Паркеру приходилось и раньше, когда не удавалось другим способом добыть денег на оплату квартиры. Его еще ни разу не поймали, и почему-то он пребывал в полной уверенности, что и на этот раз сумеет выйти сухим из воды.

— Слушай, а почему твоя жена никогда не ходит на эти концерты? — спросил он Уотерсона.

Тот покачал головой.

— Она ненавидит рок-музыку. Лучше будет сидеть на какой-нибудь тухлой пьесе. Собственно, именно этим она сейчас и занимается. Смотрит Ноэля Коварда в Уэствуде. Такое занудство.

Паркер кивнул, извинился и направился к туалету. Где-то на полпути, смешавшись с толпой и убедившись, что Уотерсон его не видит, повернул к двери и покинул клуб.

Поехал в Лорел Каньон, где на тихой улочке Уотерсон и его жена жили в уютном особнячке на семнадцать комнат, из окон которого открывалась прекрасная панорама долины Сан-Фернандо. Припарковал свой «шеветт» в следующем квартале, вернулся назад и затаился в густых кустах, окружавших особняк Уотерсонов.

Терпеливо ждал и, не прошло и часа, как на подъездную дорожку свернул незнакомый ему автомобиль. Должно быть, решил Паркер, приехала жена-уродина. Паркер наблюдал, как она вылезает из кабины и идет к дому. Прошла она так близко, что он почувствовал аромат ее духов. И впервые увидел.

Не уродину — красавицу! Остолбенев, Паркер смотрел на нее во все глаза: пять футов шесть дюймов роста, длинные светлые волосы, чуть вздернутый носик, чувственные, пухлые губы, высокая грудь. Но больше всего его удивил возраст: никак не старше двадцати пяти, а то и двадцати одного. Мультимиллионерша, да еще молодая и красивая! Не удивительно, что Уотерсон прятал ее от всех. Редко кому удавалось заарканить юную и прекрасную наследницу. Как же повезло этого засранцу!

Но Паркер не мог не нарадоваться и собственной удаче: для таких красивых женщин он давно уже стал невидимым. Она вставила ключ в замок, повернула, открыла дверь и он без проблем зашел следом. Прошел чуть дальше, остановился, оглянулся, наблюдая, как она запирает дверь и зажигает свет.

Ценных вещей в доме хватало. Паркер решил, что набьет ими наволочку после того, как она уляжется спать, и ретируется до возвращения Уотерсона.

Марианна поднялась наверх и начала раздеваться еще в коридоре: шла по нему, оставляя на толстом ковре следы из одежды. Паркер похотливо улыбался, пожирая ее взглядом. «Не удивительно, что она так хорошо трахается, — думал он. — Она же само совершенство». Когда в ванной, в чем мать родила, она чистила зубы, Паркер стоял у нее за спиной, вдыхая аромат шампуня, которым она мыла волосы. «Мое отражение в зеркале тоже невидимо для нее!» — возликовал Паркер.

Вскоре она уложила свое роскошное тело под шелковые простыни, зевнула. «Устала или ей хочется потрахаться?» — гадал Паркер, стоя у кровати. Он наблюдал, как закрылись ее прекрасные глаза, отметил как замедлилась частота падения и вздымания простыни на груди. Не прошло и десяти минут, как она заснула.

В комнате и так царила полная темнота, но Паркер решил не рисковать. Вплотную сдвинул шторы, которые чуть колыхались под легким ветерком. А потом разделся и юркнул в постель, под бочок спящей женщины. Она застонала, почмокала губами, повернулась к нему спиной и снова заснула. Улыбаясь в темноте, Паркер прижался к ней всем телом, его «игрунчик» вскочил, едва коснувшись мягкой ягодицы. Он почувствовал, как она вздрогнула, просыпаясь.