Последний клиент
Шрифт:
— Ну, сучий хвост! Встречай начальство! — прорычал прибывший, высвечивая красной рожей незатейливый рисунок светлых обоев. — Гвардеец хренов! Дырку для ордена прокрутил, мать твою? Щас прикалывать буду!
Выглянувшая было из-за спины Климыча Нинон пискнула и спряталась в посудном звяканье кухни.
— Ничего не замечаешь? — продолжал реветь Климыч, не спеша поворачиваясь перед Грибманом вокруг своей могучей оси.
— Да вроде нет… — голосом тяжелобольного протянул Сергей.
— А ты на жопу, на жопу мою посмотри! Не видишь, что на коврике у министра с ней эти ироды сделали?
Как
— На первый взгляд все в порядке… Не очень-то заметно… Может, коньячку?
— Товарищей дагестанских? Это через них ты меня под разгон подставил!
— Ну, так уже все позади? Можно и расслабиться.
Климыч несдержанно хрюкнул и бросил свое тело в кресло у столика.
— А посуда где?
— Уже несу! — Чуткость Нинон не знала границ. Перед Климычем моментально был сооружен затейливый закусон из пяти блюд и до звезд отдраенного хрустального бокала на пять персон. — Вы, мальчики, здесь поболтайте, а я в магазин слетаю. Что-то в холодильнике пустовато… — Озвучив служебную фразу, Нинон исчезла в коридоре и через секунду щелкнула замком.
— Ну, так что случилось?
— Случилось то, что я, то есть мы, не в свой огород… Теперь нас с тобой на пару будут рвать и ФСК, и прокуратура. И не просто прокуратура! Генеральная!.. И внутреннее расследование, и прочее… Основания требуют. А они у нас есть?
— Есть. — Грибман не без труда принял вертикальное положение и откупорил бутылку коньяка. — Работаем с собственной агентурой. Не в пример чекистам. Они как воронье на говно… С вас требовали каких-нибудь объяснений?
— Пока устно.
— Понятно… — Сергей знал примерно способности Климыча к устному творчеству. Если оно не народное, то дело швах! — Сейчас закусим, и я по телефону надиктую от себя рапорт на ваше имя и ваш — министру, ну и пару бумаженций стоит заготовить на предмет проверки.
— По агентурным данным?
— Ну! Проверить-то они их ни под каким видом не смогут. А для нас повод для проведения оперативных мероприятий…
— Вот умный, блин!.. Мне баки забивать… А ты вон туда сходи… Они там не лыком, мать их! — Климыч огорченно опорожнил предложенный бокал и захрустел челюстями. — К тебе, может, сегодня-завтра вся эта братия нагрянет… Может, будут пытать!
— А насрать! Вот вам бы, полковник, к своему дружбану сходить…
— К которому?
— К заму по кадрам…
— Ну и чего?
— Пусть волну погасит. А мы тем временем с вами на очередные звезды участочек застолбим…
— Это как?
— Визг-то на ковре подняли по поводу пропавших ценностей?
— Ну…
— А скворцовский труп их беспокоит постольку-поскольку?
— Ну…
— Вот пусть прокуратура и занимается убийством моего сотрудника.
— Ну…
— А ФСК — по именам всех этих директоров пусть пройдется. Ведь нас и на выстрел к ним не подпустят…
— Ну…
— А мы займемся поиском пропавших ценностей.
— Где?
— Там, где они есть…
— А где? Ты-то сам знаешь?
— Я-то знаю. Но вот загвоздочка — нужна командировка за границу.
— Тебя? Да не в жизнь! С меня уже столько стружки сняли, что впору ящики для апельсинов из оставшегося сколачивать.
— Ну, так уж для апельсинов? — Грибман хитро прищурился. — Вы решайте ваши вопросы на высоком дипломатическом уровне, а я — на своем. И как только начнут наезжать, назовите пару фамилий, санкционировавших перемещение народного благосостояния за рубеж…
— Каких фамилий?
— Тех, чьи визы на документах стоят. Министр финансов там руку приложил? Приложил. И еще пара младореформаторов. Им же без халявных бабок реформы свои никак не запустить… Так что вам все вопросы разом отпадут. Как только вы предложите опросить всех этих временных свидетелей. Но предлагайте так, не настаивая. Задумчиво предполагая такую возможность.
— А что ты будешь делать?
— А я напишу заявление на предоставление мне профсоюзной путевки для лечения на водах в Спа.
— Хрен выгорит. В Хилово, Псковской области, за половину стоимости…
— Нет, я еще не настолько болен. Толька в Спа. — Сергей наполнил бокал Климыча. — За мое выздоровление!
— А начфину начхать на твои пожелания.
— Я знаю — ему чхать. И тем не менее предлагаю выпить за меня…
Она уютно устроилась в зале «ВИП» и, не торопясь, дымила «Давидовым», всю эту декабрьскую тоску и безнадегу орошая шампанским. Время, проведенное в застенках изолятора временного содержания, не смогло наложить на ее внешность сколь-нибудь заметных следов — госпожа Маркова по-прежнему являла собой воплощение непостижимой для мужчин женской сути. Женской — подразумевается плотской. Все остальное, составляющее женщину, — штука прилагательная. Грибман с минуту полюбовался неторопливыми, размеренными движениями Марковой и крякнул про себя от удовольствия: «Хороша, сука!»
Именно это замечание Сергея могло бы стать краткой характеристикой, отделяющей подобных представительниц слабого пола от остальных, хорошеньких, неглупых, стройных и домовитых. Именно этого типа женщин так опасаются женатые мужчины — они совершенны в своей кошачьей пластике, в собственной неизвестно как выработанной элегантности и развязности. Они хитры, и именно они способны довести до умопомрачения не только какого-нибудь юнца, сменившего отроческие угри на пиджаки с отвисшими плечами, но и действительно мудрых и едва ли на что способных чахнущих отцов семейств. И достичь этого просто парой сухих, равнодушных фраз, перечеркивающих всякую перспективу дальнейших близких отношений. Сергей подавил нарастающее волнение и легкой, слегка развинченной походкой приблизился к предмету своего внимания.
— Грустите? — произнес он бархатным баритоном.
Маркова не сразу, но повернула голову в направлении пока неопознанного, а потому и нелетающего объекта и мягко, продемонстрировав влажный ротик, улыбнулась:
— Да, посадка через полчаса…
— И куда соизволите отправиться в этот раз? — Грибману были доступны любые направления разговорного жанра, и если бы господин Андроников смог оценить свободу, с которой Сергей переходил от «высочайшего штиля» к жаргонизмам особо отличенных нашей пенитенциарной системой отбросов, то посчитал бы за честь работать с подобным мастером на эстраде дуэтом.