Последний командарм. Судьба дважды Героя Советского Союза маршала Кирилла Семёновича Москаленко в рассказах, документах, книгах, воспоминаниях и письмах
Шрифт:
То было время, когда уже прогремели грозовые раскаты 1905 года. И хотя за ними последовали жестокие репрессии властей, ничто уже не могло погасить в народе растущее сознание необходимости революционной борьбы за лучшую долю. Бунты то и дело вспыхивали и в Екатеринославской губернии. Случались они и у нас в селе, и на железнодорожной станции Гришине. Начинаясь, как правило, в рабочих районах, они затем охватывали и многие сёла.
В накалённой атмосфере тех лет достаточно было искры, чтобы вспыхнуло пламя.
Помню, в 1912 году, во время празднования столетия освобождения России от нашествия Наполеона, были устроены торжества и в нашем селе. В церкви и возле
И тут произошло то, чего никак не ожидали блюстители порядка. На них ринулась огромная толпа, собравшаяся на торжество. Теперь, чем попало, колотили полицейских. Разгневанная толпа была готова их растерзать, и остановить её удалось только под угрозой огнестрельного оружия. Торжество, устроенное с целью внушить народу верноподданнические чувства к царю, было сорвано. Подавляющее большинство присутствовавших с гневом покинуло церковь. Разбежались по домам и мы, дети, с молчаливого согласия учителей, которые в большинстве также ушли, глубоко возмущённые произволом властей. Для взбунтовавшихся этот день оказался печальным: многих из них арестовали, бросили в тюрьмы, отправили в ссылку…
Многие одновременно с учёбой трудились, чтобы помочь родным. А вскоре наступил момент, когда почти каждому из них пришлось, подобно мне, быть в семье “за взрослого" и выполнять самые тяжёлые работы.
В 1914 году разразилась первая мировая война. Каждый день людей отправляли на фронт. В селе не осталось взрослых мужчин. Некому и нечем было обрабатывать землю, нечего было есть. Царское правительство забирало для армии хлеб, скот, лошадей. Чем дольше длилась война, тем тяжелее становилась жизнь народа. Затеяв эту чуждую интересам масс войну, царское правительство оказалось и неспособным вести её. Армия под бездарным руководством терпела поражения на фронте, несла бесчисленные напрасные потери и, в конце концов, начала разваливаться. А в тылу рабочие и трудовое крестьянство остались без хлеба.
Всё чаще вспыхивали забастовки, голодные бунты. Обстановка в стране и на фронте накалялась. Конечно, я не понимал тогда в полной мере смысла происходивших событий. А те, кто мог их объяснить, например некоторые из учителей, предпочитали не делать этого, не втягивать нас, учащихся, в “опасные разговоры".
Поэтому весть о Февральской революции была для нас, как и для большинства взрослых, неожиданной. Первыми в нашей семье узнали о ней невестка Оксана, жена брата Григория, ушедшего на фронт, и моя старшая сестра Татьяна, муж которой погиб на фронте. Они успели побывать на сходке и, вбежав в дом, в один голос, захлебываясь от возбуждения, крикнули:
– Революция у нас, царя Николая свергли!..
Нам с матерью это показалось настолько невероятным, что мы сначала не поверили. Но тут прибежали соседи и всё подтвердили. Радости не было конца. Повсюду в селе собирались группы людей, возбуждённо обсуждали необыкновенную новость, радуясь ей и поздравляя друг друга, как с большим праздником. Теперь-то, надеялся каждый, прекратится, наконец, война, и простой люд обретёт свободу.
Шло время, а ожидания не сбывались. Всё оставалось по-прежнему.
Февральская революция не облегчила положения ни на фронте, ни в тылу. Повсюду
Но звучали и другие голоса. На одной из сходок, часто проводившихся тогда на сельской площади, я, стоя в толпе крестьян, услышал выступления трёх большевиков – нашего односельчанина Д.Я. Воробьёва и двух приезжих рабочих. Они требовали прекращения войны, передачи заводов и фабрик рабочим, а земли крестьянам без выкупа. Их выступления произвели столь сильное впечатление на большинство участников митинга, что они не пожелали и слушать эсеров и меньшевиков.
В те бурные дни начались и первые схватки с помещиками. Крестьяне пытались захватить пустующие земли, но делали это пока в одиночку и безуспешно. Даже мы, юнцы, участвовали в таких набегах, но возвращались, как говорят, не солоно хлебавши, да ещё побитые плетьми помещичьей охраны. Так мы на своей спине почувствовали, что власть осталась за богатеями.
Но повсюду, где трудились люди, – на полях, заводах и фабриках, на железных дорогах – чувствовалось нарастание грозы. Приближалась Октябрьская революция.
Вместе с тем продолжались повседневные будничные заботы. Гришинской волости давали ежегодно две стипендии в сельскохозяйственное училище, позднее преобразованное в сельхозинститут. Оно находилось на станции Яма нашего Бахмутского уезда. И вот одну из этих стипендий предоставили мне, поскольку я окончил с отличием министерское училище. Осенью 1917 года я сдал вступительные экзамены и стал студентом.
Здесь же тогда учился будущий выдающийся украинский поэт Владимир Сосюра [1] и – на старших курсах – мои односельчане Иван Зверев и Кузьма Слипенко, тоже стипендиаты. С последним из них я встретился в 1969 году в Москве, и было радостно и грустно вместе, спустя полвека, вспомнить детские и юношеские годы, когда мы готовились стать агрономами.
1
Родился он 6 января 1895 года в городе Дебальцево Донецкой области. С 1917 по 1918 год учился вместе с К. С. Москаленко в сельскохозяйственном училище на станции Ямы Бахмутского уезда. Впоследствии, будучи юношей, он участвовал в гражданской войне – сначала был в рядах за УНР [Украинская Народная Республика], но впоследствии перешёл на сторону войск Красной армии. – Н.П.
Одновременно с учёбой мы выполняли различные полевые работы. В этом и заключалась особенность жизни стипендиатов, отличавшая нас от "своекоштников", т. е. тех, кто учился на свои средства. Мы даже в каникулы обязаны были работать в поле или на скотном дворе имения, принадлежавшего училищу, а после окончания учёбы нам предстояло несколько лет “отрабатывать" стипендию.
Едва начались занятия, как до нас докатилась весть об Октябрьской революции, и в училище прошла волна бурных студенческих собраний и митингов, душой которых стали Сосюра и старшекурсник Каменев. Они вошли и в состав ревкома, избранного на одном из митингов. В тот день занятия были прерваны, и все пришли в большой актовый зал. Выступал Владимир Сосюра. Под бурные восторженные возгласы собравшихся он сообщил, что в Питере произошла социалистическая революция, власть перешла в руки рабочих и крестьян.