Последний командарм. Судьба дважды Героя Советского Союза маршала Кирилла Семёновича Москаленко в рассказах, документах, книгах, воспоминаниях и письмах
Шрифт:
Я счёл решение генерала Потапова в создавшейся обстановке правильным, поэтому повторил приказание и, собрав командиров полков я дивизионов, сообщил им о поставленной командармом задаче. Выступление бригады назначил на 10 часов.
Сборы, как говорится, были недолги, и в этом тоже сказались высокие результаты, достигнутые бригадой за несколько недель напряжённой учебы. Назначенное время ещё не истекло, а начальник штаба уже доложил о готовности частей к маршу.
Короткий митинг перед выступлением. В нескольких словах я сказал о вероломном нападении гитлеровской Германии, о задаче, поставленной нам командующим 5-й армией. Говорю, с волнением вглядываясь в лица бойцов и командиров. Разные они. Одни вспыхивают от внезапного гнева,
– По машинам!
Команды выполняются чётко, быстро. Выходит на марш головная колонна. За ней устремляются остальные боевые части. Тыловые подразделения догонят нас на грузовиках с боеприпасами, горючим и продовольствием. А пока они остаются на месте. Впрочем, и мы ведь ещё собираемся вернуться в свой лагерь. Вернуться, восстановив положение на границе и, таким образом, выполнив приказ.
Такой представлялась нам предстоящая схватка с вторгшимся врагом, когда в 10 часов 22 июня 1941 года мы двинулись ему навстречу, к границе…»
Генерал верил в боевую мощь своего соединения. Шесть тысяч личного состава, 136 пушек, преимущественно 76- и 85-миллиметровых, 72 крупнокалиберных пулемёта, минно-сапёрный батальон. Сила!
Далеко не каждую из десяти формировавшихся противотанковых бригад удалось к началу войны укомплектовать и оснастить полностью. Но бригада Москаленко, может, потому, что числилась под первым номером и стояла на особо опасном направлении, успела получить всё, что ей полагалось по штатам и табелям. Потом Кириллу Семёновичу придётся не раз бросать в бой части и соединения, не располагавшие и половиной, даже четвертью штатной численности и норм материального обеспечения. Но к началу войны его бригада имела всё необходимое для решительного отпора врагу.
Первую встречу с врагом Москаленко как раз и ожидал на границе, но произошла она несколько раньше. Бригада наскочила на немецкие танки уже в пути к Владимиру-Волынскому, а соединения Кондрусева ещё не подошли.
Завязался встречный бой. Самый трудный вид боя, когда обстановка недостаточно ясна и командир располагает для принятия необходимого решения буквально минутами, а то и секундами. До войны считалось, что артиллерия не может успешно вести боевые действия без пехоты и танков. Но Москаленко отлично понимал, что, если его бригада уклонится от самостоятельного боя с немецкими танками, перед ними откроется путь на Луцк, на Житомир, а там и на Киев. И Москаленко принял этот бой, дав приказ: «разворачивать орудия, находясь в походной колонне, и отражать атаки врага с марша». Этот манёвр для противника стал ошеломляющим. Бой длился полдня, в котором артиллеристы Москаленко уничтожили 70 танков, бронемашин, мотоциклов и другой техники врага.
«На полпути между Луцком и Владимир-Волынским, – писал в своих воспоминаниях Москаленко, – наш передовой отряд догнал небольшую колонну из нескольких бронемашин с двумя танками. Оказалось, что мы встретились с командиром 22-го механизированного корпуса и оперативной группой его штаба. Сразу же познакомились. Я информировал генерал-майора С. М. Кондрусева и начальника штаба корпуса генерал-майора В. С. Тамручи относительно поставленной бригаде задачи.
Кондрусев в свою очередь подтвердил, что им получен приказ нанести удар по вторгшемуся противнику в районе Владимир-Волынского. Однако тут же выяснилось, что две из трёх дивизий корпуса – 19-я танковая и 215-я моторизованная выдвигались из Ровно, который находится в 140 км от государственной границы, в район Ковеля и могли прибыть туда лишь к исходу следующего дня. Относительно 41-й
Теперь мы продолжали путь вместе. Я сел с Кондрусевым в танк.
До Владимир-Волынского было уже недалеко, когда мы услышали частые орудийные выстрелы. Они раздавались где-то впереди. Мы вышли из танка и взобрались на небольшую высотку возле шоссе, откуда и увидели, что нам навстречу, справа и слева от шоссе, двигалось в боевых и предбоевых порядках много танков и мотопехоты. Авангард бригады, находившийся несколько впереди нас, вёл по ним огонь.
– Прошу вас немедленно прекратить стрельбу, – встревоженно обратился ко мне генерал-майор Кондрусев. – Быть может, это отходит под натиском противника наша 41-я танковая…
Расстояние между нами и идущими навстречу танками составляло примерно полтора километра, и в бинокль мне были хорошо видны кресты на их бортах. Я молча передал бинокль Кондрусеву.
Нет, не отступающая 41-я танковая дивизия была перед нами. Как выяснилось впоследствии, здесь мы впервые встретились с частями немецко-фашистской 6-й армии, в дальнейшем разгромленной под Сталинградом. В то время, о котором я пишу, ею командовал генерал-фельдмаршал фон Рейхенау. Эта армия считалась одной из лучших в вермахте. Её называли победительницей столиц. Она первой вошла в Брюссель, её солдаты и офицеры маршировали по бульварам Парижа в июне 1940 года. Ныне они вторглись в пределы Советского Союза, не сомневаясь, что и здесь их ожидают лёгкие победы и ещё более громкая слава…»
Командир 1-й противотанковой армии без колебаний принял бой с появившимися немцами. Под ударами его батарей горели вражеские танки, несли значительные потери сопровождающие их автоматчики. Гибли и наши люди, выходили из строя пушки. Атака следовала за атакой, однако все усилия противника были тщетны.
К вечеру враг вынужден был прекратить свои атаки. Бригада выстояла. Перед её огневыми позициями чернело около семидесяти сожжённых и подбитых танков и бронетранспортёров. С ходу вступив в тяжёлый бой, бригада выдержала свой первый поединок с авангардными частями Вермахта, и Москаленко понял, что с ними можно бороться. Позже он точно обрисовал принципиальную схему немецкого танкового клина и рассказал в своей статье, как его бригаде удалось его срезать.
«В голове следовали углом вперёд тяжёлые танки, – писал он, – за ними – лёгкие и средние, далее – мотоциклисты с автоматами, пулемётами и миномётами. Замыкался боевой порядок мотопехотой и артиллерией. Выгодность такого построения очевидна. Тяжёлые танки своей мощной бронёй прикрывают весь боевой порядок и, двигаясь на замедленной скорости, прощупывают ударную силу противотанковой обороны. При встрече с малокалиберной артиллерией или при обстреле осколочными снарядами, которые не могут нанести вред тяжёлой броне, головные танки атакуют оборону на высшей скорости, стремясь её прорвать. Если же на них обрушиваются 76-мм бронебойные снаряды, пробивающие насквозь броню немецких тяжёлых танков, то боевой порядок и тактика действий немедленно меняются…»
В том приграничном сражении бригада Кирилла Семёновича прикрывала отход советских войск от города Владимира-Волынского через Луцк, сдерживая силы танковой группы Клейста, и нанесла ощутимый урон немцам. Бригада под руководством Москаленко участвовала в оборонительных боях в районах городов Луцк, Владимир-Волынский, Ровно, Торчин, Новоград-Волынский, Малин, в обороне переправ через реки Тетерев, Припять, Днепр и Десна.
С первых сражений Кирилл Семёнович не потерял присущего ему хладнокровия, сохранял остроту мышления, личное бесстрашие, всегда находился на линии передовых батарей, стрелявших прямой наводкой. В течение месяца непрерывных боёв, находясь на направлении главного удара вражеской группы армий «Юг», бригада Москаленко уничтожила порядка 300 танков противника.