Последний командарм. Судьба дважды Героя Советского Союза маршала Кирилла Семёновича Москаленко в рассказах, документах, книгах, воспоминаниях и письмах
Шрифт:
Не случайно в этом эпизоде Москаленко упоминает о «манёвре конников», которые к нашему времени стали уже почти забытыми. В годы службы Кирилла Семёновича кавалерия была ещё вполне полновесными воинскими частями, которые он досконально познал за 11 лет службы в 6-й Чонгарской кавалерийской дивизии. Да и в годы Великой Отечественной войны кавалерийские отряды ещё не были сброшенными со счетов. И хотя нелегко давались лихие атаки кавалеристам, но казаки на своих скакунах шли и шли вперёд, приближая день Победы. Вот строки из воспоминаний бывшего первоконника, Маршала
Советского Союза, дважды Героя Советского Союза Кирилла Семеновича Москаленко
«Кавалерийские корпуса и дивизии участвовали в боевых действиях на всех этапах войны. Особенно успешно действовали они в наступательных операциях совместно с механизированными. Как правило, они вводились в прорыв и успешно действовали на оперативном просторе. Мне и самому в начале войны пришлось командовать кавалерийским корпусом и подвижной сводной группой в составе конницы, танков и пехоты на правом крыле Юго-Западного фронта в 1941 году в битве под Москвой. За период войны стали гвардейскими семь кавалерийских корпусов и семнадцать кавалерийских дивизий…»
В августе 1942 года Кирилла Семёновича назначили командующим 1-й гвардейской армией, с которой он до октября этого года участвовал в Сталинградской битве.
В книге «Дорога на Сталинград. Экипаж лёгкого танка» Владимир Тимофеев так описывает день 23 сентября 1942 года на командном пункте 1-й гвардейской армии к северу от Сталинграда:
«Генерал-майор Москаленко был раздражён. И раздражение это выплескивалось сейчас на стоящего перед ним навытяжку капитана.
Наступление 1-й гвардейской армии южнее Котлубани, на которое командование фронта возлагало столько надежд, оказалось неудачным. Что послужило главной причиной общего неуспеха? Недостаточная подготовка войск, сила противника или невозможность в голой степи скрыть от врага перемещение сотен машин и тысяч бойцов? Трудно было ответить однозначно. Вероятно, что и дополнительный день, предоставленный фронтовым начальством, не пошёл на пользу. Ведь, несмотря на все грозные директивы, некоторым подразделениям пришлось-таки использовать светлое время суток для слаживания и рекогносцировки. И это тоже не могло не вызвать законных подозрений противостоящей стороны – воздушная разведка у немцев была поставлена очень даже неплохо. В любом случае итог оказался плачевным. От танковых корпусов и бригад остались жалкие ошмётки, а стрелковые дивизии потеряли почти половину боевого состава. Член Военного Совета армии, как на грех, умудрился загреметь в госпиталь с банальным аппендицитом. Начальник политотдела погиб – и чего его только понесло на ту высотку, где немцы как раз организовали контратаку? Сменщик только-только входит в курс дела, и теперь что, командарму самому надо разбираться с этими комиссарскими делами?..
Кирилл Семёнович буквально впился взглядом в лицо немолодого капитана, редактора армейской малотиражки.
– Что это за х…? – генерал помахал перед носом проштрафившегося сложенным вдвое газетным листом.
– …?
– Вы что, капитан, не поняли ещё, что это трибунал? – рявкнул командующий. – Вам что, Мехлис нужен для понимания?
– Товарищ генер…
– Что товарищ генерал? – командарм сунул газету в руки капитану. – Вслух читай, едренть, писанину свою.
Капитан прокашлялся и враз севшим голосом прочёл первые строчки:
– Подвиг танкистов… Экипаж лёгкого танка из 12-й танковой бригады… несмотря на гибель командиров батальонов и потерю почти всех боевых машин…
– Слыхали? – Москаленко обернулся к сидящим за столом начальнику штаба и новому нач по армии. – Да с такими газетчиками противнику никакая разведка не нужна. Наряд сил, потери наши, да всё, что угодно – всё в этой… этой… тьфу.
– Товарищ генерал-майор, капитан Афанасьев только вчера на должность заступил, не успел он просто проверить всё, – скороговоркой выпалил политотделец, пытаясь хоть как-то защитить подчиненного.
– Да откуда он взялся такой? Что, других, нормальных не нашлось?
– Прежний редактор под бомбёжку попал со всем хозяйством. А капитан Афанасьев, он из госпиталя только…
Москаленко хмуро глянул на политработника, заставив того примолкнуть.
– На, Палыч, почитай, – генерал бросил злосчастную газету начальнику штаба, крепко сложенному орденоносцу-полков-нику лет тридцати пяти.
Обладатель четырёх шпал и двух орденов Красного Знамени внимательно просмотрел передовую статью, а потом вдруг откинулся на стуле и громко заржал. Заинтригованный начальник политотдела пододвинулся к полковнику и через несколько секунд тоже прыснул в кулак. Москаленко недоумённо посмотрел на подчинённых.
– Да вот, Кирилл Семёнович, пассаж тут один, – задыхаясь от смеха, профырчал начштаба. – Читаю. "Роте поставили задачу выбить немцев из хутора. Наши бойцы успешно справились с задачей. Они вы…бли”. Ой, нет, не могу. Читайте сами, товарищ генерал.
Генерал взял протянутую газету и медленно прочёл отчёркнутую фразу:
– Они вы…бли фашистов, – командарм на мгновение запнулся. – Что-что они сделали?!
– Наборщики, наверное, две буквы случайно местами поменяли, – пояснил политотделец оторопевшему генералу. – Им-то всё равно, что «выбили», что «вы…бли», ну, сами понимаете.
– М-да, серьёзные ребята наши танкисты, – криво улыбнувшись, произнёс Москаленко, а затем, посуровев, продолжил. – Ладно. Короче так. Весь тираж изъять. Писателя этого… как его там?
– Красноармеец Кацнельсон, – назвал фамилию автора передовицы немного осмелевший капитан.
– Да, Кацнельсона этого – на передовую, к танкистам. Они ему там быстро стиль поправят. А вам, капитан Афанасьев, ответственнее надо относиться к своим обязанностям. Газеты писать – это вам не ротой командовать. Всё, идите.
– Есть, товарищ генерал-майор, – капитан вскинул руку к виску и, по-уставному развернувшись, покинул помещение. Выйдя на улицу, Афанасьев мысленно улыбнулся – на столе редактора уже несколько дней лежало заявление красноармейца Кацнельсона с просьбой направить его в боевую часть. "Ну что ж, уважим парня, раз сам командарм приказал. Да и статья эта… хорошая статья, если уж на то пошло, честная. Как было, так и написал, он же весь день в бригаде провёл, да не в штабе, а в бою, с танкистами… Эх, жаль, мне нельзя – к строевой не годен…"
– Кирилл Семёнович, а с танкистами-то чего делать будем? – поинтересовался начштаба у Москаленко, когда капитан ушёл. – Ну, с экипажем этим, про который в газете?
– Чего, чего, – проворчал командующий. – Наградить танкистов. Чего с ними ещё сделаешь, раз они даже немцев того… выбили, – а потом добавил вполголоса, почти прошептал. – Эх, если бы они ещё и удержались там. Хотя бы на час, хотя бы на полчаса…»
Следует отметить, что не хуже танкистов сражались под Сталинградом и бронебойщики, о которых Кирилл Семёнович узнал от генерала Колпакчи.