Последний король венгров. В расцвете рыцарства. Спутанный моток
Шрифт:
— Вина! — закричали вновь прибывшие.
Хозяин принёс вина, Вербочи с достоинством налил себе стакан и, поклонившись Ирме, выпил.
— Угадайте, что у меня здесь? — спросил он, хвастливо хлопая себя по карману. — У меня здесь всё мелкое дворянство; оно избрало меня своим главой, я — его уполномоченный и прислан сюда, чтобы заключить с вами условие.
Он гордо взглянул на всех присутствующих.
— Ну-с, говори, каковы твои предложения? — произнёс Заполии.
— Прежде всего низшему дворянству должны быть возвращены его влияние и значение, магнаты должны лишиться своих преимуществ. Представители
Заполии улыбнулся.
— Этого требует дворянство; а чего хочешь ты?
Вербочи молчал, скромно потупив взор.
— Я знаю, чего ты хочешь, — продолжал воевода, — ты хотел бы, чтобы Баторий был также удалён, а ты назначен на его место.
— Ничего не имею против этого, и дворянство тоже.
— Я на всё согласен, — ответил воевода, — и требую очень немногого. Вооружённое дворянство соберётся в Варсании. Я присоединюсь к нему со своей армией. Дворянство провозгласит меня королём, мы отправимся в Офен, где захватим короля.
— И королеву, — добавил Вербочи.
Заполии бросил на него гневный взгляд и продолжал:
— В Офене мы решим, какими средствами спасти отечество, и отправимся против султана.
— Решено! — воскликнул Вербочи.
Заполии и Вербочи ударили по рукам. Присутствующие заявили, что они со всем согласны. Затем собрание разошлось. Матвей поехал с Вербочи, а Заполия с Ирмой.
Около полуночи они достигли Офена и остановились у красивого здания в верхнем городе. Воевода последовал за Ирмой в первый этаж, где она отперла дверь своей комнаты, обставленной со всей роскошью. Воевода снял своё вооружение; Ирма удалилась в другую комнату и скоро вышла в лёгком белом капоте с распущенными волосами.
Она опустилась на медвежью шкуру, лежавшую около кровати, и спросила воеводу:
— Скажи мне, друг мой, любишь ли ты меня ещё?
— Нет, — спокойно ответил Заполия.
Ирма расхохоталась, а затем промолвила:
— Я это знала... Может быть, ты думаешь, что я ещё люблю тебя?
— Нет, — ответил Заполия, не двигаясь.
— Да, страсть уже угасла в нас, но мы — слишком сходные натуры, и наши души ещё любят друг друга, — продолжала Ирма.
— Мы слишком хорошо понимаем друг друга, и ничто не в силах разлучить нас, — ответил Заполия.
— Поговорим о твоих планах!
— Ты знаешь, что моя цель — венгерский трон, — ответил воевода. — К этой цели ведут три пути. Мой первый план касается дворянства; оно недовольно и раздражено; может быть, удастся вызвать восстание и свергнуть короля; но дворянство быстро охладеет; если ему дадут вдоволь накричаться в сейме, то оно успокоится и удовлетворится всем, что ему будет предложено. Однако если дворянство покинет меня, то у меня ещё остаётся король Франции, Франциск. Пока я соберу свои войска, он вторгнется в Италию. Вследствие этого император не будет иметь возможности помогать Людовику; я отправлюсь в Офен и сам завладею короной. Тогда я отплачу этому малодушному дворянству и сделаю Венгрию великой и могущественной страной. Если же и это не получится,
Женщина бросила на него быстрый взгляд.
— Не говори ни слова! — продолжал Заполия. — Если ты даже поняла — молчи!
Ирма опустила голову и молчала.
Воевода нежно погладил её по голове и спросил:
— Что ты скажешь на это?
— Я одобряю твои планы и уверена, что они увенчаются успехом. Но ты не думаешь о том, как удержать престол; это труднее, чем достичь его.
— Что же, по-твоему, я должен сделать?
— Твой путь к трону лежит через смерть Людовика, — спокойно проговорила Ирма, — ты должен совсем устранить его и потом жениться на Марии; только таким способом ты можешь упрочить за собой престол. Тогда ты будешь иметь сильного союзника в лице Карла V, и вы соединёнными силами прогоните турок из Европы.
Заполия, с удивлением посмотрев на Ирму, произнёс:
— Ты — великая женщина, Ирма, и ради великой идеи, которой мы оба посвятили себя, сама отказываешься от короны, для которой ты рождена.
Было далеко за полночь, когда Заполия покинул дом Ирмы. Закутавшись в плащ для предосторожности и надев чёрную маску, он долго шёл по узким, кривым улицам и наконец постучал в ворота полуразвалившегося грязного домика.
— Кто там? — спросил сиплый голос.
— Друг!
— Пароль? — снова спросили изнутри.
— Не введи нас во искушение, — тихо произнёс Заполия.
— Но избави нас от лукавого, — ответили из-за ворот.
После этого калитка отворилась, и, едва Заполия переступил порог, кто-то схватил его и повёл по двору. Луч света озарил лицо странного провожатого: это была бывшая королевская наложница.
Она ввела Заполию в дом, стоявший в густом саду и обставленный со сказочной роскошью, села на край большой кадки с пальмой и, исподлобья посмотрев на воеводу, вызывающе проговорила:
— Тебя давно не было видно! Что тебе тут надо?
— Кто кого оставил? — ответил воевода. — Ты меня или я тебя? Куда ты скрылась после той ночи в стольном Белграде?
Наложница ничего не ответила. Прошло несколько секунд в молчании. Наконец она спросила:
— Кто выдал тебе моё местопребывание?
— Стефан Борнемиса; он бросил мне из тюрьмы записку, на которой стояли адрес и пароль. Ты не уйдёшь от меня и должна помогать нам в нашем великом деле! Я знаю всё. Зачем ты осталась здесь и под видом гадалки шпионишь и собираешь разные сведения? Потому что ты жаждешь мести! Ты будешь отомщена, ручаюсь тебе за это!
Глаза молодой женщины заблестели.
— Дай мне слово, что это так! — воскликнула она.
Заполия протянул ей руку.
— Королева — тебе, а король — мне, — продолжала фаворитка. — Ты отдашь его мне здравым и невредимым, это — моё первое условие!
— Согласен, — ответил воевода.
— Теперь слушай, — сказала фаворитка, удобно располагаясь на диване, и начала свой рассказ.
В ту самую ночь, когда король оттолкнул её от себя, она бежала из стольного Белграда. Сначала она направилась к турецкой границе, но близ Могача силы оставили её. Однако она не погибла: её приютил в своём доме молодой дворянин Стефан Борнемиса. Она целую ночь пролежала в жару и в бреду высказала свои планы мести.