Последний крик банши
Шрифт:
– Подождите. – Илья Мартынов, как начальник отдела, загородил ей дорогу. – Я не уверен, что вам нужно это видеть. Зрелище не для женских глаз, – пояснил он.
– Поверьте, капитан, меня не испугаешь видом крови, – отмахнулась ведьма и откинула простыню.
Картина открылась и правда не для слабонервных. Молодой мужчина, возможно, ровесник Аверина, по трупу тяжело сказать, с перерезанным горлом. На этом фоне запястья, которые также порезаны, как-то терялись. Лужи крови не наблюдалось, значит, кровь собирали, но следов на асфальте все равно предостаточно. В паре шагов от тела красовалась
– Что скажете? – спросил у ведьмы капитан Мартынов.
– Все тот же ритуал, все символы один в один, только пентаграмма крупнее, оно и ясно, сил забирали на порядок больше, тут прямая пропорциональная зависимость, как при вызове демона. Маленький круг – для низших, большой – для сильных.
– А вы и демонов вызываете? – заинтересовался капитан.
– А вы с какой целью интересуетесь? – ответила вопросом на вопрос Екатерина. – Я просто пример привела, в конце концов, у всех ритуалов один и тот же принцип, и для демонов часто готовят какую-то жертву, но это тоже к слову пришлось.
– Екатерина, извините, но я не могу не спросить: что вы делали этой ночью? – Взгляд мужчины стал цепким и жестким. Да уж, каким бы милашкой ни показался на первый взгляд Мартынов, он все равно инквизитор. А она ведьма, разбирающаяся в ритуалах. – Вы очень рано покинули клуб, еще до полуночи, по нашим данным.
– Этой ночью я спала у себя дома. Одна, – без колебаний ответила Екатерина.
– Это может кто-нибудь подтвердить?
– Только мой кот, – пожала плечами женщина, она уже прекрасно поняла, к чему все идет, и внутренне смирилась с неизбежным.
– В таком случае я настаиваю на проверке: или «сыворотка правды», или «зеркало памяти», на ваш выбор, – широким жестом предложил капитан. – Не думайте, что мы вас подозреваем…
Ведьма только усмехнулась.
– …но исключить из списка необходимо.
– Не оправдывайтесь, капитан, я бы рассуждала на вашем месте так же. Только я не согласна ни на одну из предложенных процедур. – Катя вздохнула, понимая, на что идет, но поступить иначе не могла. – Я прошу «испытание силы».
Повисла тишина. Все инквизиторы, а их было с десяток – помимо шести человек из отдела еще несколько экспертов и атташе, готовящий материалы для прессы, – уставились на ведьму, только что назвавшую один из самых болезненных и опасных для ведьм способов инквизиторского воздействия.
– Простите, Екатерина, – откашлялся капитан Мартынов, – я правильно понимаю, что вы отказываетесь от допросных методов в пользу пыточных?
– Да, Илья, вы абсолютно правы. – Женщина оставалась невозмутимой.
Капитан хотел сказать что-то еще, но Аверин протиснулся через столпившихся коллег, взял ведьму под локоть и потащил в сторонку. Сказав, что это на две минуты, он вышел из зоны оцепления, отвел Екатерину в безлюдный переулок и буквально прижал к кирпичной стене.
– Младший лейтенант, похоже, утаскивать меня куда-то и зажимать по углам вошло у вас в привычку, – недовольно заметила Катя. – Что опять?
– Что ты творишь? – Аверин уперся руками по обе стороны от женщины, лишая ее возможности маневра.
– Я, кажется, ясно объяснила по поводу обращения, – сверкнула глазами Екатерина.
– Да плевать на обращение! У тебя есть алиби, я могу подтвердить, что мы провели ночь вместе, и никакие проверки вообще не потребуются! – прорычал инквизитор, нависая над ней.
– Ага, что мы провели ночь вместе в одной постели, голые! Это вы собираетесь рассказать всем? Нет уж! – возмутилась Катя.
– Так ты поэтому отказываешься от «сыворотки» и «зеркала»? Боишься, что расскажешь, как мы занимались любовью? Неужели это страшнее пыточной?
– Да лучше пыточная, чем такой позор!
– Какой позор? Что такого вообще случилось, мы же, черт возьми, взрослые люди! – Аверин перестал контролировать свой голос и эмоции, перейдя на крик.
– Да вы себя в зеркале видели? – засмеялась ведьма. – Даже щетина толком не растет! То, что произошло, – ошибка, причины которой я непременно выясню. Но вскрывать такую правду я не позволю.
Катя попыталась оттеснить инквизитора, но проще подвинуть стену дома, чем кипящего от злости Аверина.
– Знаешь, ты не одна такая гордая, я и так многое тебе спускаю, с оглядкой на то, что было…
– Да ничего не было! Забудьте уже! – не выдержала ведьма. – А если и было, то точно не то, чем стоит гордиться!
– Ах ты ведьма! – Мужчина со всей силы саданул кулаком по кирпичной кладке. На сбитых костяшках выступила кровь.
– И горжусь этим! – улыбнулась Катя, сдвинув в сторону руку инквизитора и направившись обратно.
– Ты даже не представляешь, на что идешь! – крикнул ей вслед Аверин.
– Почему же, – повернулась к нему Катя, – отлично представляю. Однажды уже проходила и, как видишь, жива и вполне здорова.
Оставив ошарашенного новостью Максима, ведьма снова зашла за оцепление и подошла к капитану Мартынову, чтобы обсудить подробности проверки. Пройти «испытание силы» ей хотелось как можно скорее, пока запал не иссяк и она малодушно не отказалась в пользу любого другого метода. Прошло много времени, но воспоминания об этом кошмаре сохранились очень яркие. Но и правду, пусть та дает стопроцентное алиби, Катя рассказать не могла. Ей было стыдно перед собой, что оказалась в постели с едва знакомым мужчиной, даже парнем. Нет уж, эту тайну она унесет в могилу. Пасть в глазах окружающих намного страшнее, чем любые испытания.
А Максим, наблюдая за действиями женщины, старался вспомнить, когда вообще проводилось в последний раз «испытание силы». В конце обучения их ознакомили с данной пыткой, хотя и упомянули, что уже более десяти лет такому воздействию никто не подвергался. Применялась она в исключительных случаях, к наиболее опасным и опытным ведьмам, способным обойти и преодолеть стандартные допросы. И только при подозрении в самых страшных преступлениях.
За что ее, совсем молодую тогда ведьму, могли подвергнуть пытке? Поскольку это крайняя мера, используемая при очень веских основаниях, когда есть доказательства, но не хватает самой малости для принятия решения, в девяносто девяти случаях из ста после выносился обвинительный приговор. А его ведьма, значит, попала в один процент невиновных…