Последний кровник
Шрифт:
Время было вечернее, их накормили ужином и предложили отдых после утомительной дороги.
– Не желаете зайти ко мне? – предложил после ужина Владимир Диане. – Спать еще рано, а поговорить есть о чем.
Девушка согласилась и, войдя в номер, спросила:
– Вы это о чем?
– Не понял, – остановился посреди комнаты Владимир. – Что «о чем»?
– Так вы сказали: «поговорить есть о чем».
– Ах, вон что. Извините, я просто имел в виду, как у нас принято, поболтать. На любые темы.
Диана пожала плечами.
– Да нет. Мне интересно послушать вас, я о летчиках только по кино знаю. А в кино частенько привирают.
– Особенно в «Угоне», – согласился Владимир. – Я дам вам книгу Александра Демченко «Поднебесный гром». Это мой знакомый летчик-испытатель. Он хорошо описывает жизнь и службу военных летчиков.
– Вы – военный?
– Да. Аж до капитана дорос, – улыбнулся Владимир.
– Семейный?
– Вы имеете в виду, женат ли? Нет, не успел. Вот, может, арабку какую-нибудь присмотрю.
– Русские уже надоели?
– Нет. Русские ищут забугорных принцев.
– И кто в этом виноват: девушки, парни? Вам сколько лет?
– Уже вышел из возраста парней. Третий десяток на исходе.
– Видите: а девушка в этом возрасте считается уже старой девой. Вот и пойми, кто в этом виноват.
– Далеко мы заехали, – засмеялся Владимир. – Вот и нашли тему для разговора. Вы присаживайтесь. Надеюсь, здесь можно в номер заказать что-то из напитков. Что вы предпочитаете?
– У вас, у летчиков, так принято: сразу напитками угощать?
– Разве это плохо? На улице душно, мы плотно поужинали. И, как заведено в цивилизованных домах, коктейль после ужина или бокал вина неплох для настроения, для снятия нагрузок.
– Что ж, если у вас есть такое желание, я не возражаю. Я гостья.
– Разрешаете угостить гостью по своему усмотрению?
Диана подумала.
– Разрешаю.
Он позвонил в ресторан, заказал бутылку ликера и шоколадных конфет.
По тому, как пила спиртное Диана, он понял, что это для нее не является непривычным. Да и понятно: студенты любят всякие застолья, вечеринки, а журналистка, видно, не из простой семьи – уже ездила в Египет, одета во все модное, из дорогих тканей – и не отличается строгим воспитанием.
– С таким прекрасным вином я люблю слушать тихую, нежную музыку, – смакуя напиток, высказала пожелание девушка.
– Не проблема, – кивнул Владимир. – Сейчас будет музыка.
– Только не громко.
– Сделаем. – Владимир достал из чемодана плеер, и через несколько секунд в комнате разлилась, будто по его заказу, песенка: «…Только раз бывает в жизни встреча, / Только раз судьбою рвется нить. / Только раз в холодный серый вечер / Мне так хочется любить…»
Диана удивленно посмотрела ему в глаза:
– Вы специально подобрали
– Что вы! Просто люблю русские романсы.
– Замечательно, – весело похвалила Диана. – Летчики танцуют?
– С такой партнершей, как вы…
– Может, перейдем на «ты», коль вместе пьем? – спросила девушка.
– Согласен, пора. – И наполнил рюмки. – Разговор на «ты» сближает людей, располагает к дружбе. Давайте… – И тут же поправился: – Давай выпьем за дружбу.
– Навек, – весело рассмеялась журналистка и подняла фужер. Звякнула им о фужер Владимира. Неторопливо сделала два глотка. Владимир последовал ее примеру. – А теперь и потанцуем. Посмотрим, какие фигуры летчики выписывают на земле. – Диана озорно смотрела ему в глаза. – Я, кажется, уже захмелела, и не суди меня строго. Вот такая я бесшабашная и назойливая. Папа не одобрил бы моего поведения.
– А кто у тебя папа?
– Папа у меня профессор филологии Московского университета. Мама – врач-психоневролог. И я одна, избалованная дочка. Правда, папа обещает в скором времени подобрать мне строгого укротителя, который станет мудрым наставником и достойным проводником по жизни, но таковых, приемлемых мною, я пока не узрела. Вот какая я штучка. Впервые вижу человека – и сразу приглашаю танцевать. – Она встала и потянула Владимира за руку. Из плеера теперь лилось нежное и волнующее: «Пришла моя нежданная любовь, пришла, как белый день…»
Диана танцевала легко и изящно, ноги бесшумно двигались по паркету; красивые, ухоженные пальцы нежно лежали на его плече, чуть заметно сжимаясь при поворотах, и он чувствовал их приятное тепло, волнующее, заставлявшее учащенно биться сердце, трепетать все тело. И невольно рука его, лежавшая на ее талии, сблизила их, сердце его чувствительно застучало в груди, кровь взволновала каждую клеточку.
В момент, когда прозвучал заключительный аккорд, он непроизвольно привлек девушку еще плотнее, так близко, как это бывает в момент поцелуя. Диана не отстранилась, но улыбка с ее лица исчезла. И он опомнился:
– Извини.
Она ничего не сказала. Посмотрела на часы.
– Пора на отдых. Завтра предстоит напряженный день: наши «хозяева» постараются показать, на что способны. Ты во сколько встаешь?
– По курсантской привычке – в шесть.
– Разбуди меня, если не трудно, в семь. И без меня не уходи. Хорошо?
– Отлично.
Она ушла. Он принял душ и лег в постель. Но сон не шел. Мысли о Диане не покидали его. В голове прокручивалась каждая ее фраза, каждое слово; рука, лежавшая на талии, до сих пор чувствовала ее тело под тонким платьем, а необыкновенные серо-голубые глаза будто колдовски вызывали желание, и он жалел, что рано отпустил ее.