Последний кудесник Руси
Шрифт:
Он озлился, выкрикнул несколько ругательств и бросился к успевшей захлопнуться двери, принялся рьяно дергать за ручку…
И тут получил удар кочергой от Шишигана. Взревел и бросился за обидчиком, махая своей дубинкой…
Так они описали пять-шесть кругов вокруг домика. Пущевик, пробегая мимо двери, каждый раз бросал на неё яростные взгляды и готовил корягу к отпору, но Шишига из дома не показывалась. Только и сие оказывалось на руку Шишигану тем, что преследователь при этом несколько снижал скорость, что позволяло держаться на безопасном расстоянии…
На очередном
Пущевик глухо рыкнул, повернулся в сторону домика, но тут же к нему подскочил Шишиган: первым ударом кочергой он заставил противника оболротиться к себе, а затем грозно замахнулся для удара сверху, но неожиданно нанёс его коварным образом сбоку — по левой тоненькой ножке-веточке своего ворога. Пущевик свалился на землю. Подняться ему мешали Шишиган и подбежавшая Шишига, каждый раз сбивая наземь своим оружием. Извергая из себя фонтаны ругательств, Пущевик принялся перекатываться или просто скользить спиной по направлению к ближайшим кустам колючего терновника, при этом ухитряясь своей корягой парировать большинство вражеских ударов.
«Орудует он дубинкой весьма даже отменно, — отметил про себя Алексей. — Просто молодец!»
Дальше кустов преследовать его семейная пара не стала, только всячески его запугивала, улюлюкала, грозила всяческими бедами и шумела, испуская торжествующие крики.
Улучив момент, Пущевик выскочил из кустов по другую сторону, вмиг оказался на ногах и довольно быстро поспешил прочь, немного подволакивая левую ножку. Видимо, ей от кочерги изрядно досталось.
Тем временем Шишиган со своей супругой, издавая победные возгласы, вернулись в домик, дверь за ними закрылась. Щёлкнула щеколда, проскрежетал засов и воцарилась тишина..
— Как я понимаю, финита ля комедия, — заключил Алексей. — Другими словами, конец комедии.
— Теперь они до ночи наружу не выйдут. Пусть празднуют свою победу, а нам пора отправляться дальше. Тут гиблое место, никакого простора, слишком душно и темно, хочется на волю, к свету… — с этими словами Полуденик заскользил между стволами вверх в просвет кроны.
Алексей последовал за ним.
Оказавшись над деревьями, он устремил взор к облакам, и дёрнулся было к ним, но ветерок его придержал:
— Пошто так высоко забираться? Здесь куда приятнее летать. Нет, не в ту сторону ты летишь, туда шёл Верлиока, а с ним лучше не встречаться.
— Из-за его дурного глаза?
— Не токмо из-за него, Верлиока губит всех, с кем встречается.
— Неужели всех-всех?
— Ну, с кем встретится. Кто в его зенки поглядит — оный, считай, умер.
— Опасное существо.
— Да, весьма опасное. Благо ащё, что Верлиока один на всю округу и прячется в самых труднодоступных местах леса, встреч с другими не ищет. Живёт долго, а ащё умрёт, то воскреснут все, кого он со свету сжил.
— Действительно так? Вот хорошо!
— А вот Верлиоке может быть не очень ладно! — воскликнул ветерок. — Я вижу, что он направляется к весьма опасному даже для него месту.
— Почему ты так думаешь?
— Ур-ур, а посмотри, куда он идёт. В сторону вон той прогалины. Давай поднимемся вверх, и ты её увидишь.
Действительно с высоты Алексей разглядел странную поляну, совершенно пустую, с пожухлой редкой травой, словно бы вытоптанной. Рванулся было к ней, но ветерок придержал его:
— Лучше к ней не приближаться.
— А почему?
— Все знают, что там глубоко под землёй живёт двенадцатиглазый дух огня Жыж. От него такой жар исходит, что на поляне ничего не растёт. Свои глаза Жыж держит постоянно закрытыми, убо даже от взгляда одного трескаются и рассыпаются камни. Лучше его не тревожить. Верлиока же бредёт в его сторону. Не знает о Жыже?.. Впрочем, нет, уже свернул в сторону. Так что с Жыжем он не встретится на своё счастье.
— Камни рассыпаются от взгляда одного глаза? А ежели Жыж всеми двенадцатью посмотрит?
— Такого никогда не бывало. Во всяком случае, я о таком не слышал, потому ничего сказать не могу, — признался Полуденик.
— Наверное, это истинный страх и настоящий ужас.
— Не иначе. Токмо не нам. Мы можем унестись отзде подальше, а Жыж пусть себе сидит с закрытыми зенками под землёй. Нам-то что от его жара?!
Алексей помчался за быстрым ветерком, посмотрел на открывшую ему панораму и не удержал возгласа:
— Ух ты!..
Восклицание относилось к той картине, что была видна Алексею с высоты птичьего полёта. Среди дремучего леса находилась просторная прогалина, в самой располагалось озеро с болотистыми берегами. На ближайший из них как раз выбирался странный старик. Он имел рога на голове, длинную бороду, узкие плечи и немалых размеров округлый живот, который обычно сравнивают с барабаном. Старик был опутан тиной, похоже, из неё была сделана его одежда. Вместо рук он имел лапы с перепонками, которыми он грозил кому в кустах, издавая булькающие хриплые звуки. Вот старик оказался на берегу и стали видны его ноги, похожие на лягушечьи, только огромных размеров.
— Это кто ещё? Он кому-то грозит? Гонится за кем-то?
— Это — водяной, водяник, водовик. Погляжу сейчас, кем он недоволен. Подожди минутку…
Полуденик вернулся даже быстрее и прошелестел на ухо Алексею:
— Ур-ур, Анчутки разъярили водяного. Дразнили его русалок. Ну, за них он бы так не взъярился, если бы они не помешали отдыхать его супруге Водянице. Токмо он их не догонит, они легко уйдут от него и спрячутся в укромных местах. Поди сыщи их!
— А ежели кого поймает, то что?
— Да ничего. По рогам надаёт, за уши подёргает, обругает всячески, отвесит изрядно тумаков, да и отпустит. Своя нечисть, что с неё брать.
— Одна шайка-лейка, — хмыкнул Алексей, — По известной пословице: милые бранятся — только тешатся.
— Это точно, — согласился Полуденик. — Но полетели дальше. Ур-ур, скучно мне на одном месте оставаться, силы куда-то утекают, в сон клонит.
Они помчались дальше.
— Семаргл прилетел, — вдруг заинтересованным тоном произнёс Полуденик.