Последний легион
Шрифт:
— А что будет, если потеряем? — спросил Гарвин.
— Скорее с нас снимут скальп и трахнут в задницу, — ответил Петр. — Эта шлюпка должна быть нацелена — подчеркиваю: должна быть! — на конечный пункт назначения «Мальверна». Это один вариант. Второй вариант — на обратную дорогу к Центруму. На скачок к ближайшей населенной планетной системе — третий.
Его пальцы снова забегали по клавиатуре. Поймав пристальный взгляд Ньянгу, Петр оторвал глаза от экранов и усмехнулся:
— Тебе и в голову не пришло, что старый крекер умеет обращаться с этой штукой, а? Приходится учиться — чем больше знаешь, тем дольше живешь. В природе больше не существует
— Ты что, мог бы пилотировать «Мальверн»?
— Смог бы поднять его с планеты и вывести в открытый космос, — ответил Кипчак. — В компании двух старательных полудурков, способных нажимать на кнопки, до которых мне не дотянуться. Что касается полета в гиперпространстве… Для этого есть компьютеры. Все. Помолчите. Надо узнать, какие у нас перспективы. — Он уставился в экран.
— Мм-да, — протянул он через некоторое время. — Возвращаться на Центрум рискованно. У этой говешки плохо с дальнобойностью полета. Через семь-восемь скачков работа систем жизнеобеспечения будет под большим вопросом. Можно направиться в сторону ближайшей планетной системы, населенной людьми. Сейчас это Ларикс. Какое совпадение! Ребята, мы хотим туда отправиться?
Гарвин и Ньянгу дружно помотали головами.
— Поэтому летим, куда летели, — на D-Камбру. Два, скорее — три скачка. Это займет около недели по земному времени. Тоска смертная, но что делать? Ведь мы — преданные слуги Конфедерации. Держу пари, когда вместо пузатого «Мальверна» явимся мы, все дерьмо на D-Камбре выйдет из берегов.
Янсма и Иоситаро переглянулись и не стали говорить об очевидном. «Когда явимся»… или «если явимся».
— Так что позвольте мне приготовиться к нашему первому скачку, и вперед! — сказал Петр фальшиво оптимистическим тоном.
Гиперпространство снова засосало их в свою воронку. Калейдоскопическое мерцание мониторов по-прежнему приковывало взгляды Гарвина и Ньянгу, но Кипчак туда больше не смотрел.
— Посмотрите-ка сюда, — сказал он. — Вот из-за этой штуки я и решил вас взять с собой. Тот, кто придумал эти спасательные шлюпки, считал, что в них окажется перепуганный народ, не имеющий представления о том, где у корабля нос, а где корма. А потому управлять этой посудиной проще простого. Находишь свою программу, давишь на главную кнопку и можешь сидеть грызть ногти. Единственное, за чем нужно следить в гиперпространстве, — за стрелкой вот этого индикатора. С помощью этой ручки ее надо удерживать между вот этими черными квадратиками. Еще надо следить за таймером. Каждые два часа его нужно перезапускать. Не перезапустишь — автоматика вынесет корабль из гиперпространства. По-моему, вся эта ерунда нужна только для того, чтобы не сойти с ума от скуки. Но из всех моих знакомых еще никому не удавалось обезвредить этот проклятый таймер. Так что нам придется дежурить по очереди.
— Приятно знать, что ты не просто балласт, — сказал Гарвин.
— Нет, парни, вы нужны. Вы по-настоящему нужны. И не только для этого, но и для самого главного! Все, что из вас выходит, подвергается вторичной переработке, и вы снова дышите этим, завтракаете этим, и этим же запиваете свой завтрак. — Петр зловеще усмехнулся, собираясь насладиться зрелищем двух физиономий, перекошенных судорогой тошноты. Но его постигло разочарование. — На стопроцентной субстанции ресайклер не будет работать как надо.
— Должна же здесь быть и нормальная еда, — предположил Гарвин. — Ведь если мы будем есть только то, чем испражняемся, то через несколько дней нам захочется пропустить через ресайклер Иоситаро. Снижение объемов переработки и все такое.
— Ты прав, — согласился Петр. — Еда и остальные припасы должны лежать вон там. Не только самое необходимое, но и кое-какие деликатесы. Всем понятно, что тот, кому приходится сидеть на этой говножрачке в ожидании подмоги, по достоинству оценит любое разнообразие.
Ньянгу подошел к указанному шкафчику и открыл замки.
— Ранг-дао! — выругался он. — Кто-то решил поживиться за наш счет.
Кипчак в мгновение ока оказался у шкафчика.
— Замечательно, — мрачно сказал он. — Просто превосходно. Кто-то, то ли в доке, где ремонтировали «Мальверн», то ли из команды, провел инвентаризацию припасов. Не знаю только, сам он все сожрал или продал.
— Ну и чем мы располагаем? — спросил Гарвин.
— С голода не умрем, — ответил Петр. — Но когда доберемся до Камбры, вряд ли согласимся съесть хоть ложку соевого соуса.
Другие шкафчики тоже не избежали внимания воров, в том числе шкафчик с надписью «Развлечения». Петра это нисколько не расстроило.
— Что ж, это отличная возможность научиться чему-нибудь новому, — сказал он. — Существуют два способа проводить время, когда ты не на боевом дежурстве или угодил куда-то, откуда нет никакой возможности смыться. Именно в такой ситуации ты и оказываешься постоянно, когда служишь в армии. Можете мне не верить, но армия позволяет солдату спать даже больше, чем нужно. Так вот, можно чесать языком, а можно учиться. Большинство предпочитает болтовню. Все сидят и рассказывают друг другу историю своей жизни, самое интересное, что с ними когда-то случалось, и так далее.
— Да, на «Мальверне» все так и делали, — подтвердил Гарвин.
— Ну, не все, — не согласился Петр. — Только новобранцы. Ведь они не подумали о том, что будет, когда запас историй кончится. Что происходит, когда ты знаешь абсолютно все о своем соседе? Ты тут же начинаешь ненавидеть его со всеми его потрохами. Гораздо лучше — заниматься собой. Почитать диск, к примеру. Или, если нет диска, попросить кого-то, кто что-то умеет, научить и тебя. Это дает и пишу для ума, и возможность наплевать на всех, кто заставляет тебя заниматься бесполезными делами.
— Ну и чем займемся? — спросил Гарвин. — Ньянгу еще два часа стоять на вахте, а потом моя очередь.
— Кажется, ты любишь красивые слова? — сказал Кипчак. — Я это заметил, когда ты читал проповедь о вреде азартных игр.
— Да, люблю.
— Это хорошо. Сиди и слушай.
Гарвин изобразил внимание.
— Входит Хор. Хор:
О, если б муза вознеслась, пылая,На яркий небосвод воображенья,Внушив, что эта сцена — королевство.Актеры — принцы, зрители — монархи!