Последний легион
Шрифт:
Казалось, на площадь высыпали все две с лишним тысячи горожан приветствовать своего мальчика, который достойно справился с трудной задачей.
— Да, — подтвердил Ньянгу, — действительно большие патриоты. Передай мне фляжку.
— Лучше не пей, — предупредил Тон.
— Почему бы нет? Тут все набрались покруче нашего.
— Да, — сказал Тон. — Только, в отличие от нас, им не нужно сегодня на рыбалку.
— Что значит «от нас», черт возьми? — протестовала Энджи, хватая идущую по кругу бутыль и с удовольствием вдыхая запах прозрачного, немного
— Ну, тебе не обязательно, — сказал Майлот. — Если ты, конечно, хочешь разыграть слабую, немощную, беспомощную женщину и сослаться на старую как мир причину.
— О как! — воскликнула Энджи. — Нет, Тон, меня на это не купишь. Я не дура. Вода хороша, когда она в ванной. А там, в океане, ее сли-и-ишком много, на мой вкус. Если вы такие большие и храбрые мужчины, то идите и соревнуйтесь с бездонной пучиной. — Она повела бровями. — А я остаюсь и постараюсь как следует напиться.
— А у меня есть какая-нибудь возможность воздержаться от рыбной ловли? — попытался узнать Ньянгу.
— Даже не думай, — ответил Майлот. — Я должен доказать, что не забыл, откуда я родом. А ты должен доказать, что достоин уважения Иссуса. Сперва рыбачим, а потом возвращаемся на большой праздник.
— А это как же тогда называется? — Ньянгу обвел рукой толпу.
— Так, разминка, — ответил Майлот.
— И что за рыбу будем ловить? Уже темнеет.
— Мы идем на баррако, — сказал Майлот. — Большие отвратительные плотоядные суки. Весят что-то около восьмидесяти килограмм. Мы будем брать их гарпуном.
— Вкусные?
— Лучше не бывает.
— А они о нас какого мнения?
— Такого же.
— Почему бы нам не ловить кого-нибудь помельче и… ну, побезопаснее? — внес предложение Ньянгу.
— Не волнуйся, — сказал Майлот. — С гарпуном буду я.
— А я что буду делать? Держать твою шляпу?
— Не угадал. Ты будешь наживкой.
Майлот не шутил. Ненадежно держась одной рукой за ограждение палубы, другой Ньянгу Иоситаро держал фонарик и светил им за борт, направляя луч света из стороны в сторону. Антигравы медленно несли корабль прямо над спокойными, флюоресцирующими водами. Позади Ньянгу стоял Тон Майлот, держа в руках длинное копье с зазубринами, соединенное веревками с большими поплавками. Управлял кораблем Алей, брат Майлота.
Вместо формы на обоих солдатах были фуфайки и драные шорты.
Вместе с ними на промысел вышли еще двенадцать кораблей. Их огни чертили на воде сверкающие линии. Позади такие же линии вели к огням Иссуса.
— Там есть движение, — объявил Тон. — Покрути еще фонариком, как будто ты — встревоженная птица с лампочкой на хвосте.
— Зачем? — не понял Ньянгу. — Я просто счастлив, что эта рыбина не вылезает из своих глубин.
— Ты что, не будешь ужинать?
— Буду, — сказал Иоситаро. — Съем несколько вкусных, сочных фруктов и буду очень…
Он резко отпрыгнул. Узкое серебряное тело стрелой выскочило из воды прямо на него, сверкнув острыми
— Черт! — крикнул Ньянгу, и в тот же момент Майлот швырнул гарпун в пасть монстра. Ньянгу пошатнулся и, молотя руками по воздуху в поисках поручней, полетел за борт. Входя в воду, он почувствовал, как сверху на него обрушилось что-то гладкое, холодное и смертоносное. Он инстинктивно ударил тварь ногой. Баррако ответила чувствительным взмахом хвоста и куда-то исчезла. Ньянгу глубоко нырнул, изо всех сил работая ногами. Он почувствовал, что ему не хватает воздуха, и всплыл на поверхность. Корабль поднялся метров на пять в высоту, и в этом пространстве между Ньянгу и машиной в предсмертной судороге билась баррако.
Майлот с братом корчились от смеха, прислонясь к кабине корабля.
— Эй, идиоты, может, вытащите меня? — крикнул Ньянгу. — А то вдруг у этого исчадья ада объявится старший брат?
— Сейчас, сейчас, — отозвался Алей. — А вдруг действительно — брат? Тогда мы тебя оставим там, чтобы он вышел с глубины, не возражаешь? Ты оказался самой лучшей наживкой за всю мою жизнь!
— Сейчас я кого-то убью, — пообещал Ньянгу, усиленно работая ногами, чтобы удержаться на плаву, и стараясь не смотреть в темную пучину внизу. — И мне все равно, кого!
— Вот черт, — сказал Гарвин, глядя на цепочку длинных лимузинов. — Я и не знал, что на этой Камбре водятся такие кучи денег.
— Я тебя уверяю, — откликнулся Эрик. — Шахты — это чистое золото, даже если они добывают не его.
— Вот, кстати, еще о чем мы не говорили, — заметил Гарвин. Прогулочным шагом они направлялись к воротам усадьбы. — Если мы отрезаны от Конфедерации, то кто будет покупать полезные ископаемые? Мне кажется, вся эта роскошь стоит теперь на тонком льду.
— Ну, многое из того, что выкапывается, перерабатывает сама Камбра, — ответил Эрик. — А все, что остается, с удовольствием покупают мусфии и отвозят на свои родные звезды. Им все равно, кто это выкопал — их шахтеры или 'раум. Шахты — надежная вещь. Мы всегда будем богаты.
— Добрый вечер, мистер Пенвит, — сказала женщина в форме секьюрити. Эрик кивнул, и они стали подниматься по широкой лестнице.
— Да, деньги у Бампуров нешуточные, — признал Гарвин. — Никаких тебе роботов-охранников. И как приятно находиться в компании того, кого охрана хорошо знает!
— Что? Автоматы? — Эрик изобразил ужас. — Зачем, если можно нанять лакея из низших классов или из 'раум? Если мы, породистая элита, будем использовать роботов, то кто же будет воровать у нас мелкие вещички и шантажировать нас, застав в постели с кем-то, с кем мы не должны были там находиться?
— Полегче, страйкер, — сказал Гарвин. — Ты говоришь, как революционер.
Они шли по длинной галерее, ведущей в главное здание дворца Бампуров. Сперва Гарвину казалось, что он идет под открытым небом, а колонны по сторонам — декоративные. Но потом он понял, что они поддерживают огромный купол, который выглядел изнутри, как ночное небо.