Последний леопард
Шрифт:
Уже достаточно светло, и Мартина решила посмотреть рисунки на стенах пещеры. Здесь они даже ярче, чем в Савубоне: лучше сохранились. Только она всё ещё никак не могла поверить, что эти старинные, тысячелетней давности картинки могут что-то предсказывать — что-то, имеющее отношение к ней самой, к Мартине. А ведь тётушка Грейс уверяет, что именно так. Но рисунки-то самые обыкновенные: охота, праздники какие-то, что-то, похожее на битву. И удивительно: многие из них точь-в-точь как те, что в той пещере, которую помог ей обнаружить белый жираф, — как будто рисовали одни и те же художники или их ученики.
Но одна картинка явно отличалась от других. Мартина пригляделась. Ой, что это? Она увидела
Мартина замерла. Неужели?.. Неужели это она на рисунке, и, значит, леопард готовится прыгнуть на неё?..
Ответ она узнала прежде, чем закончила свой мысленный вопрос. И раньше, чем увидеть его, ощутила запах — запах хищного свободного зверя. Он был не лишен приятности, этот запах, но он мог нести смерть…
У себя в Савубоне Мартина не раз представляла себе момент, когда на неё и её жирафа нападёт хищник. Что она тогда будет делать? Только убегать — рысью, галопом на длинных ногах Джемми. Но сейчас она была совершенно одна — ни Джемми, ни лошади, которая осталась внизу под скалой.
Она подняла глаза. Леопард был рядом, на выступе скалы, огромный до неправдоподобия и такой же красивый. Золотистая шкура казалась шёлковой, чёрные пятна на ней сверкали, как кусочки антрацита, а глаза — как драгоценные камни. Она с восхищением рассматривала их на фотоснимках и мечтала увидеть у живого. Вблизи. Но не так близко, как сейчас. В заповеднике она видела детёнышей леопарда, которых там опекали в отсутствие их матери, и ей хотелось познакомиться со взрослым зверем. И вот он здесь. И от него исходили мощь и угроза.
Он прыгнул, и она оказалась на земле, а он над ней, расставив могучие лапы. Когти уже задели её плечо, она чувствовала, что сочится кровь. В его глазах горели ярость и злоба. Он зарычал, обнажив клыки, стали видны розовые дёсны. У себя на лице она ощутила его дыхание и ждала, что сейчас он вопьётся в горло.
Позови, если что, и мы сразу примчимся, сказал ей Бен перед тем, как скрыться в тёмном проходе. Кричать она была не в силах, да и прежде, чем прибегут, она будет уж сто раз мертва, и то, что Нгвенья выстрелит из своего ружья и убьёт леопарда, ей не поможет.
Она лежала, обессилев от страха, от чувства безнадёжности, но в ней не было ненависти. Она понимала, что иначе относиться к людям он не может: они заслужили это. И ещё видела, помимо злобы, страх в его желтоватых зрачках. Не только страх, но и печаль, усталость от жизни, полной опасностей и борьбы за выживание.
Всё это мелькнуло у неё в голове, и — верите, или нет — она пожалела его. Или, может быть, понялаего — что, наверное, почти одно и то же. Её чувство к нему стало похожим на то, какое она испытывала к жирафу Джемми.
— Пожалуйста, не убивай меня, — сказала она Хану. — Ведь я хочу только помочь тебе, больше ничего.
Зверь зарычал. Это был сильный, смелый рёв — такой же она слышала в первую ночь своего приезда в дом к Сейди. Тогда, издали, он казался страшным, вблизи от него застывала кровь.
Из пещерного прохода послышались торопливые шаги: сюда бежали Бен и Нгвенья. Мартина не знала, что для неё сейчас страшнее — что Хан покончит с ней до их появления или что его застрелят, спасая её. Она крепко зажмурила глаза, моля, чтобы скорее наступил конец — для неё, для леопарда, и снова открыв их, почувствовала вдруг, что в поведении Хана что-то изменилось: звериная свирепость, кровожадность исчезли — из глаз, из мышц… Он отпрыгнул и исчез за скалой.
Она
Первым из отверстия туннеля выскочил Бен:
— Мартина! Ты в порядке? Слышала рёв? Прямо как будто здесь, в пещере. Мы жутко перепугались! Дурак я, что оставил тебя одну!.. Чего молчишь? А кровь откуда на плече? Что случилось?
Мартина собралась уже рассказать обо всем, но Нгвенья крикнул, что разговоры потом, леопард где-то поблизости, надо уходить.
Они стали спускаться туда, где оставили лошадей, и Мартина вдруг решила, что не будет рассказывать про случившееся. Кто же поверит ей? Леопард стоял над ней с разинутой пастью, а потом раздумал её убить и съесть, а поглядел так, словно хотел извиниться за нападение, и ретировался? А уж рассказать, что она видела у него в глазах извинение, а ещё печаль, горечь… и понимание?.. Или как это назвать? Ощущение того, что они могут быть друзьями… Ну кто поверит в такой бред и не решит при этом, что она совсем «ку-ку» — спятила от страха?..
— У меня всё нормально, — сказала она спутникам. — А кровь на плече… это я поцарапалась о выступ скалы. Заживёт, пока обратно доберёмся…
• 11 •
Они ехали в медовом свете наступающего утра, грызя захваченные с собой сухари. Каждый был погружён в свои мысли. Мартина, конечно, думала о Хане, о том, встретит ли она его ещё и о том удастся ли Ратклифу и его подручным убить леопарда. Она ещё сильнее хотела помешать этому.
Бен думал о лошади, на которой сегодня сидел, о том, когда же она перестанет упрямиться и начнёт слушать его, как лошади у Нгвеньи и Мартины. Но больше он думал о Мартине. Уже неплохо зная её, он был почти уверен, что она видела леопарда, и не только издали, а совсем близко, и что это Хан оцарапал её. И Бен понимал и одобрял молчание Мартины, и она ещё больше нравилась ему за это.
Бен не любил хвастунов, бахвалов, врунов, сам не был таким и ценил в людях скромность.
Уж если бы кто другой, а не Мартина встретился один на один с леопардом (или оседлал белого жирафа), об этом узнала бы вся их школа, вся Африка и вообще весь мир, и этот герой беспрерывно встречался бы с журналистами и выступал по радио и телевидению! Или, во всяком случае, стремился к этому.
Но Мартина не такая! И потому он с ней дружит и готов ей помочь во всём. Ей — своему лучшему другу!
А Нгвенья испытывал неловкость и смущение. С тех пор как леопарда Хана выпустили из питомника на свободу, Нгвенья чувствовал свою ответственность за его безопасность. Да, леопард пока ещё жив, но что для этого сделал Нгвенья? И собирался ли что-то сделать? А вот появились невесть откуда девчонка и мальчишка и сразу попытались взяться за дело. Что из этого выйдет, вопрос другой, но ведь взялись, заставили Нгвенью помогать им и сразу обнаружили зверя. Подобно Бену, Нгвенья был уверен, что Мартина встретилась с Ханом и тот оцарапал её, а потом удрал — видимо, услышав их шаги. Но вот что совершенно непонятно: почему зверь не повёл себя с ней по-звериному, как ему положено, и почему Мартина не сказала правды. Но спросить об этом у Хана он не мог, а у Мартины — не хотел. Если она скрывает, значит, есть причины — кто их до конца поймёт, этих белых людей?.. А сейчас она, молодец девчонка, спокойно и уверенно сидит на коне, словно встречаться с леопардом и носить на плече след от его когтей для неё привычное дело. А вообще с животными у неё, как видно, особые отношения — и с дикими, и с домашними. Вот и лошади слушаются её, как старого бывалого конюха, и птица Магнус ходит за ней по пятам, как собака. Не говоря уже о белом жирафе…