Последний Люцифер: утраченная история Грааля

Поли Светлана

— Нет, ты говорила о другом.

— Я думала, ты меня понял.

— Я не думал так глобально. Я ведь думал сначала только о твоей душе, лично о тебе. И даже не подозревал, что дело столь серьёзно. Я думал, речь идёт о любви к отверженным и падшим, о сострадании и прощении.

— Нет. Решается судьба всего человечества, а не только рода Носителей Света или ангельского вида вообще. Речь идёт о самом существовании человеческой жизни на этой планете. Речь о самой планете.

Яков испуганно сглотнул подступивший к горлу воздушный комок.

— Я думал, Христос нужен тебе, как духовный наставник, как символ веры в Бога…

Херувим

смотрел в испуганные глаза молодого священника и молчал.

— …А выходит, что… — он устало выдохнул. — Я запутался. Прошу тебя, скажи ещё, только более определённо, для чего тебе нужен Христос, Божий сын? — Яков вдруг схватился за голову. — Господи, я теперь, кажется, понимаю, что означает фраза «Божий Сын»! Это буквально потомок богов, представитель земной цивилизации! Это дитя Земли, сын планеты. Любимое её творение. ЧЕЛОВЕК! А Дева Мария — это планета?

— А ты молодец. Догадался. Да, Матерь Божия — это Земля.

— Всё проявляется теперь в ином свете… А младенец на её руках — человечество?

— Праведное человечество. Гор — праведное человечество, рождённое от Истины, разбитой и зашифрованной в составных частях, спрятанных жрецами в древние времена. То есть Гор — это новая цивилизация, обладающая знаниями прежней ангельской цивилизации. Это поколение вернувшихся под сень Господа. Поколение, о котором пророчествовал Иисус.

— Но Исида собрала все останки своего мужа Осириса…

— В надежде, что он когда-нибудь воскреснет и снова вернётся. Поэтому все знания того времени аккамулировались в Египте. Правда, одной части для полноценного воскрешения не доставало, детородной части, которую похитил Сет, чтобы у Осириса больше никогда не было детей. Бог ждёт, когда человечество вновь обретёт Истину, дабы Истина спасла и их самих и планету.

— От Сета?

— От Дьявола. Ибо Господь и Дьявол два брата близнеца. То есть Разум может принести как благо, так и зло. Такая же легенда существует и у зороастрийцев, огнепоклонников.

— О, Люцифер! Скажи же, прошу. Зачем тебе Христос?

— Чтобы своим существованием доказать мне, что люди Земли, то есть нынешнее большинство этой планеты, на самом деле разумны, а не стремятся к этой разумности окольными путями в пьяном угаре лишь в момент опасности для своей жизни. Чтобы я могла передать сохранившиеся знания небесных ангелов тем, кто докажет своё истинное совершенство, и чтобы я не боялась, чтобы была уверена в том, что эти разумные не уничтожат Бога, но продолжат дело наблюдателей, дело херувимов неба. Явление Христа в среде людей знак того, что человеческое общество готово, наконец, жить без наблюдателей извне, и что оно становится на путь эволюции ангельского духовного сознания, что гены планеты сильнее эгоистических генов небесных ангелов, что человечество стало взрослым и разумным. Это как тесто. Если оно забродило, значит готово к выпечке. И тогда появится хлеб, хлеб, которым можно накормить миллиарды. Ибо Христос — это тот хлеб, это идея, которая объединит сердца и мысли землян и откроет им правду. Я об этом уже говорила. Христос не появится в среде, не готовой его породить. Но лишь тогда, когда среда готова. Сама среда. Понимаешь?

— Да.

— И предыдущий Христос, которого вы называете Иисус, прижился в обществе только потому, что были и другие, как он, которые думали как он, чувствовали, как и он. Если бы он был в полном одиночестве,

его никогда бы никто не понял и не поддержал. И он так бы и умер неизвестным сумасшедшим, пошедшим против всего мира, ибо он был бы чужд этому миру. Но это было не так. Уже не так. А потому я и говорю, что Христос — спасение всему роду человеческому — сам не придёт из неоткуда, он явится из среды подобной себе. Христа родит само общество, когда станет готово стать на другую, более совершенную ступень развития. Но вы по-прежнему слепы, вы интеллектуально ленивы, вы не хотите прощать, не хотите бескорыстно любить, вы разучились радоваться мелочам и пустякам, вы предали природу и стихии. Ваши мысли заняты лишь наживой, обогащением и выгодой. Сиюминутной выгодой. Ваше существование нельзя назвать разумным. Вы безмозглые существа. И пока у меня нет никакого желания спасать вас. Я не нахожу Христа среди вас.

— Но ты сказала, что не все такие.

— Да. Ты не такой. Но ангелов смерти становится всё больше. И они только ждут сигнала к атаке, к бою в последней битве.

— А что будет сигналом?

— Мощная вспышка на Солнце.

— Так ты предлагаешь мне спасти не тебя, а всё человечество?! От меня зависит судьба всего рода людского?! Ты хочешь, чтобы Христом стал я?! Ты пытаешься меня пробудить, чтобы я прозрел и стал будить остальных? Так Спасителем должна стать не ты, а я? Всё шло именно к этому? Все разговоры, все эти встречи…

Ангел продолжал молчать, внимательно всматриваясь в глаза Якова.

— А если это не я? — испуганно пролепетал священник. — А если ты ошиблась?

— Тогда рано или поздно земляне уничтожат себя и свою планету. Не сегодня так завтра.

— О, Боже! По силам ли мне, грешному, совершить такое богоугодное деяние?! — вдруг взмолился Яков, став на колени посреди поля, и судорожно собрав ладони в мольбе. Он начал молиться, отвернувшись от этого странного существа, называющего себя ангелом во плоти. — Господи, прости! Я не ведал, что делал! Господи, помоги! Не оставь меня перед лицом столь большой опасности для рода людского! Господи, благослови на деяние угодное Тебе! Боже, помоги мне! Без Твоего благословения я не справлюсь. Боже, не откажи в благодати Твоей чадам смертным!

Последняя из рода приблизилась к Якову и присела на траву рядом. Священник сидел с опущенными плечами, понуро опустив голову, словно на него взвалили непомерно тяжёлый груз.

— Ты готов сделать выбор? Итак, кого же ты хочешь спасти больше всего? — ласково погладив Якова по щеке, поинтересовалась она, вдруг прошептав с таким глубоким придыханием, словно то был не шепот, а еле уловимый свист ветра, такой низкий и гулкий: — Меня? Человечество? Или историю? А может быть, христианскую церковь?

Якову послышался не один голос, а сразу миллион голосов различного тембра, от самого низкого до самого высокого и пронзительного. Шёпот превращался в гул живых голосов, мыслимых и немыслимых, голосов всего живого. Казалось, что он слышит и низкий трубный гул, и смех ребёнка, и плач шакала… Он чуть не потерял сознание. Вот где была мистика, подумал Яков. Вот в чём выразилось Божественное присутствие. Якову вдруг показалось, что он умирает. Силы стали покидать его.

И вдруг время вновь остановилось. Трава перестала колыхаться, воздух повис. Исчезли все звуки и запахи. Всё сущее замерло. Ангел Света перестал дышать. Наступило безмолвие.